«То, что нас может уничтожить, — это только мы сами» / Северинов о борьбе со старением

ruticker 06.03.2025 18:34:45

Текст распознан YouScriptor с канала RTVI Новости

распознано с видео на ютубе сервисом YouScriptor.com, читайте дальше по ссылке «То, что нас может уничтожить, — это только мы сами» / Северинов о борьбе со старением

# Здравствуйте! В эфире программа *Что это было*. Меня зовут Татьяна Бур. Самые интересные события недели сегодня обсуждаем с доктором биологических наук, профессором Константином Севериним. **Константин, здравствуйте!** Здравствуйте, Татьяна! На этой неделе глава Минздрава России Михаил Мурашко заявил, что люди способны жить до 120 лет. Ну и надо сказать, что это не супер новость. Он не первый, биохакеры довольно давно уже об этом говорят, о том, что действительно до 120 лет человек дожить в состоянии. Откуда взялась вообще эта цифра? Почему не 110, не 150, а именно 120? Я думаю, причина довольно простая: людей, которые дожили до 150 лет, нам не известно. Вот, насколько я понимаю, была одна женщина, француженка, по-моему, которая вроде как дожила до 122 лет и потом скончалась, тем самым она установила рекорд, если хотите, долгожительства. Нужно же на какую-то цифру опираться. Но говорить о том, что в ближайшее время все мы будем доживать до такого возраста, мне кажется, никаких оснований нет. Просто есть факт того, что человеческий организм может, на примере вот этой конкретной дамы, до такого возраста дожить. Кстати, мы можем эту даму обсудить прямо сейчас, потому что, опять же, если вспоминать, Слован говорит о том, что для долгожительства очень важен здоровый образ жизни. Заболевания, связанные с тем, что, грубо говоря, люди за собой следят недостаточно хорошо. И та же самая француженка в 117 лет, в день рождения, курила. То есть это тоже такая взаимосвязь, не доказанная. Я думаю, никакой доказанной взаимосвязи здесь не может быть. Надо понимать, что те люди, которые дожили даже до 100 лет, а их довольно много сейчас на планете, могут нам казаться сейчас довольно дикими. И очевидно совершенно, они не обладали тем, что мы сейчас называем ЗОЖ. Вот поэтому никакой прямой связи между теми, кому повезло, может быть, это просто вопрос везения, которые дожили до такого возраста, и какой-то особой диетой или особыми какими-то привычками жизненными нет. Установить её чисто методологически, если вот мы рассуждаем, как уны, вы не сможете. С другой стороны, в принципе, если с помощью такой логики или таких, в общем, лозунгов министр может убедить какое-то количество россиян вести здоровый образ жизни, то и хорошо. Здесь ничего плохого я не вижу. Так подождите, тогда у меня вопрос, наверное, от лица биохакерского сообщества, которые прямо буквально ставят себе целью дожить до 120 лет. Кто-то там сдает какую-то кучу анализов, принимает БАДы, вживляет чипы. Ну, вы лучше меня знаете, они занимаются, буквально проводят эксперименты на живых людях, то есть на себе. Ну, то есть это всё получается ерунда в значительной степени? Это ерунда, то есть есть люди... Ну, наверное, желание жить дольше есть у всех у нас, по крайней мере, как до тех пор, пока у нас не возникнут какие-то уже очень тяжёлые, в частности, с возрастом ассоциированные заболевания. И многие люди не хотят жить долго, столкнувшись с таковыми. Но если есть какие-то молодые, как правило, люди обеспеченные, которые считают, что они могут вот этот код, если хотите, расшифровать и победить старение и делают какие-то, на мой взгляд, совершенно безумные опыты над собой, то и слава Богу. Но доказательством эффективности их работы может быть только одно: когда мы встретимся с ними через 60, 50 или 40 лет, в зависимости от их теперешнего возраста, если они будут живыми. Тех из них, которые занимались всякими такими опытами над собой, будут представлены в когорте будущих долгожителей существенно большем количестве, чем те, которые этим не занимались, то, наверное, вот это и будет доказательство. Сейчас об этом говорить, ну, в рамках науки невозможно. Это немножко похоже на то, что чем бы дитя не тешилось, ну, пусть. Соответственно, заявление о том, что часть, по крайней мере, часть тех, кто молод сегодня, уже смогут дожить до 120 лет, опять же, не имеет под собой никакой почвы. Никакой почвы под собой не имеет. И следует заметить, что среди тех людей, которые этим занимаются, собственно, профессиональных биологов или медиков мало, наверное, даже пренебрежимо мало. Вот поэтому я бы не стал к этому относиться серьёзно. Но тем не менее, наука на протяжении, наверное, всей истории развития человечества так или иначе озабочена продлением жизни, долгожительством. Ну, уж мы не говорим про вечную жизнь, что об этом известно уже сейчас. Я бы, вот когда мы говорим про научную часть такого рода исследования, это очень полезные, очень интересные исследования, загадочные темы, потому что мы все стареем. Мы это знаем. Мы не можем на самом деле определить старение хорошо. И чтобы изучать что-то, нужно иметь определение этого чего-то. Вот старение — такая странная вещь, которая, собственно, определению не очень-то и поддаётся. Вот и есть учёные, которые очень кое-что изучают, феномен старения, но не на людях и даже не на кочках, как правило, даже не на обезьянах. Есть модельные организмы: червяки, мухи, иногда мыши. Вот иногда вообще какие-то одноклеточные простые существа, типа дрожжей. И учёные в лабораториях проводят какие-то опыты, которые позволяют учёным сделать заключение, что какие-то изменения в очень строго контролируемой ситуации. Вот люди же каждый живут как хотят, а лаборатории в уя ри животные живут так, как хотят. Экспериментаторы, все особи живут в одинаковых условиях. Так в таких контролируемых условиях показано, что есть некоторые фармакологические интервенции, калорийные какие-то изменения в диете и генетические изменения, которые могут существенно, иногда в разы, изменить ожидаемую среднюю продолжительность жизни на большой когорте существ. И в этом смысле это означает, что да, действительно, генетика, состояние ДНК может определять долголетие у этих простых организмов в контролируемых условиях. Да, сокращение потребляемых калорий на протяжении всей жизни может резко продлить продолжительность жизни ожидаемую — это тоже правда. Это, опять же, на червях и на мышках пока только доказано. Ну, я бы даже сказал, мышки — это уже далеко довольно. Вот на червях, да, и на мухах. Дано очень часто оказывается, например, что то, что справедливо для червей, не является, например, для мух. У мух есть, условно говоря, свои мутации, свои гены, которые существенно влияют на долголетие, а у червей свои. Наверное, у людей такие тоже могут быть, но те знания, которые мы получаем на модельных организмах, напрямую никак не могут быть транслированы. Ну а статистических данных по людям, условно, тех, кто с детства голодал, как бы это ни звучало грустно, и там их продолжительностью жизни по сравнению с теми, кто, может быть, с избытком ел, нет. А их тоже невозможно получить, потому что, во-первых, все люди живут в разных условиях, условия жизни людей меняются в течение жизни. Срок жизни человека, даже если он не долгожитель, настолько большой, что многие ещё восьмидесятилетние родились тогда, когда мы даже не знали, что, например, ДНК является молекулой, определяющей наследственность. Не понимали, никто не понимал, что такое гены. Живём в ситуации, когда знания нашей биологии стремительным образом увеличиваются прямо на глазах. Вот и значит, опыта-то и нету. Мы можем, мы видим то, что происходит сейчас, но сказать, что было тогда, наверное, то, что было тогда, определяет в значительной степени, что происходило сейчас, мы не можем. Поэтому, опять же, мы можем только чесать, прошу прощения, репу и говорить, да, и делать какие-то предположения. Мы можем эти предположения сверять с тем, что мы получаем в условиях живущих в целом животных, ну и делать какие-то выводы. Есть просто проблема: человеку изучать человека тяжело, человеку изучать человеческое долголетие ещё тяжелее, потому что тот, кто изучает, сам может умереть в процессе опыта. Ну, может быть, есть какие-то этапы, условно, человечество побеждает рак, и мы понимаем, что вот с этого момента люди точно там будут жить на 10-20 лет дольше. Рак — это ведь огромное количество разных заболеваний. Мы говорим рак, но нужно понимать, что там много разных заболеваний, и безусловно, есть раки, которые развиваются в раннем возрасте, есть наследственные раки, а есть раки, до которых мы доживаем. В этом смысле рак, безусловно, одна из тех многих болезней, частота которых увеличивается у пожилых людей. Наверное, если бы можно было разработать эффективное лекарство против рака, то те люди, которые умирают от них в позднем возрасте, жили бы дольше — да, это правда. Но на самом деле рак ведь далеко не единственная проблема. Проблемы сердечно-сосудистые по количеству людей, которые от них страдают, в частности в пожилом возрасте, гораздо больше. Когнитивные проблемы — ещё один, значит, огромный пласт. И тогда, в принципе, подверженность инфекционным заболеваниям у пожилых людей выше, ну за счёт того, что иммунитет менее активно работает. Просто комплексность проблемы приводит к тому, что вы не можете... Знаете, представьте себе автомобиль, который начинает сыпаться. Он такой старый, что он просто начинает рассыпаться, и вы не знаете, что с ним делать: то ли колесо подкрутить, то ли шину поменять, то ли, может быть, зеркало заднего вида, а может быть, мотор. Мы не знаем. Ну, я правильно понимаю, есть же теория, согласно которой вот действительно можно на протяжении жизни человека в какой-то момент просто менять те запчасти, которые приходят в негодность, и таким образом продлевать жизнь человека? Может быть, но только мы устроены чуть сложнее автомобиля. И, наверное, у нас есть, безусловно, запчасти. Есть некоторые органы, которые относительно независимо работают, например, глаз. Но есть ещё и масса систем, которые проникают во всём нашем теле: кровеносная система, лимфатическая система, иммунная система. Я уж не говорю про мозг, да, и о сознании, чем бы оно ни обеспечивалось. И вот что здесь поменять — совершенно непонятно. А и та, и другая, и третья система с возрастом, конечно же, начинают работать менее эффективно. Нету точки приложения. Знаете, как Архимед говорил: "Вот дайте мне точку опоры, я переверну землю". Учёные, которые изучают старение или долголетие, особенно пока что не имеют точки опоры. Мы все находимся... Ну, те, кто этим занимаются, я этим не занимаюсь, слава Богу, они находятся в состоянии свободного поиска. То есть это свободный поиск, условно, в темноте, то есть они не очень понимают, что ищут. А в этом, ну, им можно позавидовать. Это важно, это очень интересная задача, и она, наверное, может быть решена, а может быть, нет. Ну, представьте себе: вот до открытия ДНК, которое произошло в 1953 году, один из открывателей, вот тех, кто предложил модель ДНК, которая объяснила, как работает наследственность, он всё ещё жив. Но вот если мы с вами находимся в начале XX века, были самые безумные идеи, как нам сейчас кажется, безумные идеи очень уважаемых учёных, которые рассуждали о том, как устроена наследственность. И все они, в общем-то, тыкали пальцем куда-то, и большинство из них говорили вещи, которые сейчас нам кажутся, ну, удивительно наивными или совершенно точно неправильными. Ну а с генетикой долголетия разве не связано? Ведь есть же регионы в мире, которые традиционно считаются регионами долгожителей: Япония, Китай и так далее. Или это тоже из серии мифов? Очень много мифов вокруг этого дела. И это хорошо, потому что все эти интересуются. Недавно вышло исследование, которое, ну, там, наверное, было и ёрничать какое-то, но там есть и доля правды, потому что утверждается, что количество долгоживущих людей, ну, относительно всей остальной популяции, особенно велико в тех странах, в которых низкий уровень развития здравоохранения и плохо развита система, в частности, ну, условно, поддержания записи о рождении. Если я не знаю, когда я родился, то когда мне уже стало 90 лет, я уже могу сказать, что и 100. А ведь вообще говоря, когда мы встречаем сто двадцатилетнего человека, очень сложно, если бы он такой был, если он заявляет, что он такой, очень сложно убедиться, что то, что он говорит, это действительно так. Ну, то есть даже вот условно та француженка, которая дожила до 122 лет, к ней тоже есть вопросики. Я знаю эти теории, что это там была наса. Могла быть на самом деле, никто не знает, просто нас, нас, нас с вами там не было, нам лет. Да, мы должны доверять каким-то, ну, данным. Это, наверное, не очень хороший пример. Но вот количество ветеранов Второй мировой войны, оно очевидно со временем снижается, но надо сказать, не сходит на нет. Можно себе представить, что через 20 лет будет какое-то количество ветеранов, которые будут выступать, например, на каких-то там значимых праздниках и прочее, говорить, что они ветераны. Может быть, это хорошо. На червях, на нематодах это доказано. Да, и на мухах это доказано, что есть некоторые генные варианты, которые повышают среднюю ожидаемую продолжительность жизни у носителей таких вариантов в контролируемых условиях. Как правило, это гены, продукты которых ответственны за... Заку. Поскольку мы живём, наше ДНК копируется, клетки делятся, этот процесс сопряжён с ошибками, то есть возникновением мутаций. Эти мутации приводят в конечном счёте к катастрофе ошибок. Это может быть рак, это может быть всё что угодно. В клетках есть система, которая всегда ошибки возникают по определению, но она их как-то чуть-чуть контролирует, пытается чуть-чуть исправить. Оказывается, что если почему-то у вас такие варианты генов, которые менее точно позволяют копировать ДНК, вы в целом стареете. Если у вас есть некоторые варианты генов, которые повышают точность копирования ДНК, то вы можете жить дольше. Если бы червяк, а на мухах это не совсем так. И на червяках этот эффект очень большой, в разы. На мухах он на уровне процентов от среднего ожидаемого для нормы. Вот есть другие генетические варианты, которые фактически создают в вашем, я говорю вашем, но не нашем, мы говорим про модель, очень хочу, чтобы было понятно, что про организмы, которые создают в некотором смысле эффект голодания у животного. То есть оно, животное как бы не доедает просто потому, что пища, например, не так активно усваивается. И да, эти животные тоже живут дольше. Но с другой стороны, это уже тогда не генетика, это скорее физиология, потому что, в принципе, сокращение калоража, сокращение количества потребляемых калорий на протяжении всей жизни похоже, что продлевает жизнь. Что это означает? Ну, что генетика, конечно же, важна, но сокращение калоража — это всё-таки ещё и про то, что, грубо говоря, меньше изнашивается организм, переваривая. Не совсем, потому что всё, в конечном счёте, возможно упирается опять же в ошибки в ДНК. То есть с одной стороны, ДНК копируется всегда неточно, и чем менее точно она копируется, тем больше ошибок. И в принципе продолжительность жизни ожидаемая кажется сокращается. Оказывается, что повреждение ДНК может быть вызвано внутренними процессами, то есть тем, насколько точно машинки, находящиеся в нашем теле, эта ДНК копирует. Но ДНК может повреждать просто за счёт влияния внешней среды. Это с одной стороны. Если мы начинаем говорить про людей, просто то, как вы себя ведёте, то, что вы едите, то, сколько вы потребляете пищи и в какой окружающей среде вы находитесь, от курения до загрязнения окружающей среды и прочее. Почему? Потому что все эти вещи в конечном счёте приводят к повреждению ДНК. А дальше начинается вся та же шарманка: повреждение ДНК увеличивает количество потенциальных катастрофических событий, когда какие-то начинают работать не так, как надо, и не там, где надо, потому что они повреждены. Можно ли каким-то образом генам помочь? Да, их подревателя фантастических проектов пока что по продлению жизни. А переходим к проблеме, помимо ныне существующим людям, часто маленьким, недавно родившимся людям, у которых есть тяжелые генетические повреждения. И мы знаем, что именно это повреждение ответственно за болезнь. Это другая ситуация, не то что со старением. И там, в случае таких простых генетических заболеваний, разрабатываются буквально в последние несколько лет, начали активно разрабатываться методы, в частности, метод генетического редактирования, которые позволяют некоторые из таких болезней, как правило, это болезни трой системы, болезни иммунитета, что связано иногда с болезнью глаза как органа, болезни мышц, вылечивать. Но мы говорим о совершенно другой ситуации. Мы говорим о больном человеке здесь и сейчас, которому мы можем помочь, изменив в клетках каких-то определённых тканей последовательность ДНК из неправильной на норму. Да, это другое. И мы, конечно же, таким образом, когда мы это делаем, мы точно в целом увеличиваем продолжительность жизни этого человека, а значит, в конечном счёте, и всего населения. Ведь если мы смотрим на проблему долголетия, можно пытаться вот растить чемпионов, знаете, немножко как в спорте, вот, а можно в целом пытаться сдвинуть вправо ожидаемую продолжительность жизни всех людей. Да, и тогда это совершенно другая задача. И здесь уже будет и система здравоохранения, и вопросы экологии, окружающей среды, и здоровое питание, и, я не знаю, на то, насколько мы безопасность транспорта и каким-то образом контролирование всех тех потенциально опасных активностей, которыми мы на самом деле занимаемся каждый день. То есть если начать лучше соблюдать или дать возможность соблюдать правила движения, а в целом по стране, а так, чтобы было меньше смертей преждевременных, очевидно, что от этого сдвинется ожидаемая граница. Ну всё-таки вот эти опыты, которые сейчас проводятся для того, чтобы помочь выздороветь человеку, у которого есть заболевание, они же всё равно так или иначе в будущем будут экстраполировать жизни? Может быть, да, может быть, нет. Потому что вот если мы рассматриваем простое генетическое заболевание, у нас есть точка приложения наших усилий. Мы знаем, какое изменение в ДНК ответственно за развитие заболевания. Ну вот, например, для болезни под названием серповидно-клеточная анемия разработаны гено терапевтические лекарства, которые позволяют... Ну, они одобрены уже к применению в Соединённых Штатах и Великобритании, и они позволяют, кажется, этих людей излечивать и сделать их жизнь более комфортной. Потому что в кроветворной системе, в клетках кроветворной системе, в стволовых клетках производятся направленные изменения. В случае таких заболеваний простых довольно мало. Есть очень много сложных заболеваний, например, всё, что связано с психиатрией, возможно, имеет какую-то генетическую компоненту, но отвечают за развитие заболевания не один ген, а очень много генов, сотни, может быть, генов, а может быть, тысячи. И какие конкретно комбинации этих генов приводят к заболеванию, на самом деле неизвестны. Поэтому что лечить, что изменять — мы не знаем. В случае старения ситуация может быть очень похожей. Мы не знаем, что поменять. Ну, то есть, грубо говоря, не существует конкретного гена или группы генов, которые отвечают за старение. Да, и непонятно, даже если бы не были, на каком этапе жизни нужно эту интервенцию произвести. Да, и непонятно, каким клеткам. Для каких клеток нашего тела? У нас же огромное количество разных типов клеток. Нужно делать такого рода работу. Научная фантастика говорит нам о том, что должны рождаться уже дети с идеальным ДНК, чтобы дальше было идеальное поколение, росло. Ну, я сейчас буду душить, но для того, чтобы это могло быть, нужно хотя бы определить идеального человека. Что это такое? Самый умный, самый красивый, самый сильный? Не болеет или что? Ну, наверное, задачу снижения количества людей, у которых есть простые, так называемые моногенные заболевания, генетические, можно решить. И, наверное, она будет в какое-то время решена. Вот, мы приходим к той же самой ситуации, что мы не знаем, помимо стоит ли нам бороться с рядом других заболеваний. Он совершенно непонятен, потому что ведь человек оценивается, ну, прошу прощения, не как какая-нибудь там скаковая лошадь, в стоили, да, для которой понятно, что он должен делать. Человек — очень сложный объект. То есть человек, а я не знаю, там, у Бетховена, возможно, было психическое расстройство, возможно, оно имело генетическую основу. Но мы его любим не за это. Он внёс огромный вклад в развитие всей нашей культуры, возможно, потому что он был более чувствителен к каким-то внешним условиям, на которые он реагировал таким образом, создавал бессмертные музыкальные произведения. Это встречается сплошь и рядом, не только с людьми творческих профессий. Нету каких-то вот таких простых тумблеров, которые позволили бы вам им полка, и чтобы всё стало хорошо. Потому что очень многие состояния генов влияют, ну, сочетанное что-то лучше, а что-то хуже. А лучше и хуже вообще зависит не от нашего с вами мнения, а от внешних условий. В разных условиях, возможно, необходимы люди с разными способностями, а условия меняются совершенно неконтролируемым образом. Мы на это влияем лишь очень мало. Как известно, Бог играет человеком, а человек играет на трубе. Представим себе ситуацию, когда потепление климата действительно станет драматическим. Внешние условия изменятся настолько, что, возможно, какие-то варианты генетические, и люди, которые их носят, получат му и будут выживать лучше. И проявятся какие-то у них отдельные способности, которые сейчас просто не проявляются. Поэтому нету идеального человека, идеальное человечество со всем его генетическим разнообразием. Потому что оттуда всегда кто-нибудь где-нибудь в каких-то условиях, ну, покажет себя с лучшей стороны. Возможно ли создать сверхчеловека? И кажется логичным, что в какой-то момент в мире должна наступить гонка вот как раз на эту тему, за то, чтобы создать, я не знаю, идеального универсального солдата, суперполитика, гения, причём в массовых масштабах, для того чтобы совершить рывок всей стране. Почему вы считаете, что это невозможно? Я считаю, что это невозможно, потому что, ну, начнём с того, что солдаты и так появляются, и политики всегда появляются. И, по крайней мере, во время своей жизни почти все они оказываются гениями всех народов и времён. Это как-то само собой происходит и без всякого вмешательства генетики. Но те свойства, которые сделали этих выдающихся людей тем, что они есть здесь и сейчас, а мы не знаем, насколько эти свойства определяются генетически. Скорее всего, совсем не определяются генетически, а определяются средой, в которой эти люди жили. То есть личность формируется человеческой на протяжении всей его или её жизни. Это очень сложный процесс, который, наверное, с генетикой как-то связан, но связан ещё со временем, в котором этот человек родился, со страной, в которой он жил, с культурой и просто с массой случайных каких-то событий. Поэтому считать, что ВС в жизни предопределено и что на основании какого-то, ну, информации генетической можно с уверенностью предсказать, что будет в будущем для этого человека, невозможно. Но всё на это накладывается ещё огромная неопределённость того, что вообще происходит с нами как человечество. Мы не знаем, мы не способны предсказывать, что произойдёт с планетой и с нами со всеми на горизонте даже 10 лет. Али мы со... Например, политика, наверное, он должен проявить свои удивительные свойства, ну, я не знаю, к 40 годам, к 50 годам. Ну, то есть составляете, у вас есть один политик, который проявляет свои удивительные свойства к 40 годам, а есть, например, их там 10, 20, 30 человек, и они занимают ключевые посты, и всё начинает просто работать гораздо круче. Ну, в любом случае политики всегда занимают свои ключевые посты, и всё как-то работает. Вот, и ни один из них не считает, что он не находится не на своём месте. В общем, каждый из них считает, что он делает свою работу хорошо. И, наверное, в тех условиях, в которых они находятся, они стараются, по крайней мере. Да, вот, но ещё раз, мы не можем сказать, что у этого конкретного человека на уровне ДНК, на уровне ДНК мы отличаемся с одной стороны мало, да, потому что каждый человек отличается от другого по последовательности ДНК всего лишь по одному десятому процента последовательности. Но так как ДНК у нас очень длинное, то каждый из нас отличается от другого по 3 миллионам позиций, которые вместе, ну, ДНК вместе, это формирует в значительной степени, как минимум, то, как мы выглядим. Однояйцевые близнецы являются клонами друг друга, и в генетическом смысле они совершенно одинаковые, но жизни их судьба, их выбор профессии, у них дата смерти и успеха, чтобы это ни значило, у них разные, особенно если эти люди живут в разных условиях, что, собственно, показывает, что условия влияют. И когда мы пытаемся по успеху здесь и сейчас сделать какую-то кальку, но это может быть клонирование, это может быть, опять же, в таком на уровне фантастических фильмов обсуждаю, это может быть создание человека с генетическими вариантами, как у какого-то образца. Вот оно делается в нашем времени, в настоящем времени, но должно проявить себя в неопределённом будущем. И это будущее формируется для этого человека за счёт его личностного роста, развития, среды, чем-то, которое было у теперешнего идеала. И задачи просто не решаются. Это хорошо. Это просто означает, что гены, значит, для нас гораздо меньше, чем, например, для, не знаю, сельскохозяйственных животных, где такого рода работу можно сделать. Ну, то есть как сейчас выглядит естественный отбор? То есть ровно так же, как и естественный. # Естественный отбор и долголетие Естественный отбор для человека играет меньшую роль, чем для других животных, потому что одна из причин естественного отбора — концепция, возникшая из замечательной книги Дарвина. Он увидел за благосостоянием мира не гармонию, а борьбу, потому что выживают не сильнейшие, а наиболее приспособленные. Надо понимать, что это означает: очень большое количество особей какого-то конкретного вида не выживают до того состояния, когда они могут произвести потомство и передать свои варианты генов в следующее поколение. У нас этого нет или есть в гораздо меньшей степени, чем у других видов, или у человечества, когда оно существовало в первобытном состоянии. Поэтому из такого отбора мы ушли. Это, наверное, приводит к тому, что в нашей популяции возникают какие-то варианты, которые, наверное, менее приспособлены для естественной жизни человека, которая была в саванне. Но мы не живём в саванне. Мы живём в другом мире: медицина, культура, образование, цивилизация — всё это вместе позволяет нам жить по-другому, а не как голые обезьяны 100.000 лет назад. Нас ценят по другим причинам. Например, Стивен Хокинг, который был безусловно больным человеком с генетическим заболеванием, с точки зрения приспособленности не должен был жить, но он внёс огромный вклад в физику, космологию и популяризацию науки, который большинству из нас даже и не снился. Кажется, что люди в более благополучных странах хуже размножаются, чем в менее благополучных. Но никто не сказал, что люди в более благополучных странах лучше генетически, чем те, которые живут в менее благополучных странах. Это скорее трагедия или ирония, и что хотите, так просто получилось. Мы не выбираем, где мы рождаемся. Развитие контрацепции в XX веке привело к тому, что женщины, имеющие доступ к контрацепции, выбирали профессиональную карьеру и ограничивали количество детей. Это был естественный процесс, и поэтому рождалось большое количество детей. Другой вопрос, что многие из них умирали в младенчестве из-за различных инфекционных заболеваний, которые, слава Богу, мы многие победили. Наш стиль жизни поменялся. Мы прекратили быть дикарями и стали дальше от зверей, которые живут в условиях естественной природы. Это нам никак не мешает. Если не животные, не условия естественной природы сейчас не угрожают человеку, он научился с этим как-то справляться. ## Угрозы человечеству Что может убить человечество? Наиболее вероятно, например, гипотетическая болезнь X, о которой говорили на Давосе в начале года. Это скорее теоретическая концепция, когда прорабатываются действия на уровне отдельных стран, групп стран или всего человечества, если вдруг возникнет новая пандемия. Я не думаю, что будет хоть какая-то пандемия, которая может убить всё человечество. Таких сценариев почти бессмысленно рассматривать, потому что мы сейчас, наверное, самый успешный вид на планете. Более успешные только те виды, которых мы едим, то есть коровы, курицы и все прочие. Представьте себе ситуацию, когда для того чтобы действовал реальный отбор, нужно, чтобы человечество прошло через очень крупное бутылочное горлышко, чтобы численность людей на земле уменьшилась минимум в 10 раз. Такие эффекты происходили на протяжении нашей истории, когда были крупные эпидемии прошлого. Но сейчас их нет. Пандемия привела к чудовищным экономическим последствиям, но умерло, не знаю, хорошо если 10 миллионов человек. В масштабах того, какое сейчас человечество по своей численности, это не то, что может реально повлиять на наш генофонд. Следующие поколения не будут генетически отличаться от предыдущих из-за того, что была пандемия. То, что нас может уничтожить, — это только мы сами. Наиболее вероятные сценарии пандемий, например, могут прийти из Азии с рынка вха или что-то в этом духе. Основным источником новых вирусов, если не рассматривать фантастические сценарии, являются дикая природа и количество инфекционных агентов, в основном вирусов. ## Вирусы и их источники Количество вирусов огромное, новые вирусы возникают в природе. Этот процесс идёт всегда, он очень активно идёт в определённых странах, где очень высокое биоразнообразие, например, в Южной Америке и Юго-Восточной Азии. Глобальное потепление и подтопление вечной мерзлоты могут привести к высвобождению сохранившихся в льдах древних вирусов, но это маловероятно, потому что есть физические процессы, которые убивают вирусы и их генетический материал. Сценарий того, что 10.000 лет назад существовавшие вирусы вдруг появятся, не кажется реалистичным. Превентивная вакцинация против неизвестного агента — это полнейшая утопия, потому что вакцины по определению делаются против известного агента. ## Эпидемиологический мониторинг Важно делать широкий глобальный эпидемиологический мониторинг, чтобы знать, где что происходит, и отслеживать инфекционных агентов. Это означает, что нужно определять их генетические последовательности. Мы умеем читать ДНК с фантастической скоростью и эффективностью, и создавать базы, в которых хранятся потенциальные патогены. ## Чувствительность к инфекциям Есть ощущение, что вспышки разных инфекций стали происходить чаще. Мы слышим о новых инфекциях, таких как обезьяне оспа. Это правда, но я бы разделил некоторые вещи. Корь действительно поднимает голову, но это связано с тем, что количество вакцинированных людей падает. Наша чувствительность к инфекциям возросла после опыта пандемии. Мы технологически находимся в совершенно другой ситуации, чем даже 30 лет назад, и можем гораздо быстрее детектировать инфекционные заболевания. ## Регулярный мониторинг здоровья Что нужно человеку, чтобы оставаться здоровым и прожить дольше? Есть клинические рекомендации, разработанные врачами на протяжении долгих лет. Если у вас есть какой-то анализ, который оказывается не в норме, ваш лечащий врач может что-то предпринять. Если вы, как биохакер, мерите всё подряд, но клинических рекомендаций на эту тему нет, то ни один врач вам помочь не сможет. ## Биохакеры и их методы Биохакеры не используют методы доказательной науки. Есть разные биохакеры: одни просто советуют вести здоровый образ жизни, другие пытаются модифицировать себя. Но это не приведёт к эффекту. Люди, которые используют БАДы и модифицируют свою диету, не могут доказать свою эффективность, потому что БАДы по определению не лекарства. Это вещества, которые должны быть нетоксичными и не вредными, а никакой активности они показывать не должны. ## Исследования на уровне государства На уровне государства ведутся исследования, связанные с болезнями, ассоциированными со старением. Это социально значимые болезни, которые делают жизнь пожилых людей тяжелее. Государства, поддерживающие науку, безусловно, выделяют деньги на такие исследования. Изучение широким фронтом различных проблем, связанных с болезнями старения, приведёт к подвижкам в каких-то областях, но сказать, где это будет, невозможно. ## Заключение Если не до 120 лет, то до скольки реально может увеличиться продолжительность жизни в России? Средняя продолжительность жизни сейчас около 70 лет. Можно ориентироваться на страны, где она выше, например, в Японии — около 85 лет. Это то, к чему можно стремиться. Однако продолжительность жизни в мире замедляется, и мы, возможно, достигаем какого-то рубежа предела. Это не означает, что нельзя сделать следующий скачок, но это будет что-то новое, что мы пока не знаем. Если человек преодолевает порог в 100 лет, это не обязательно приведёт к открытию новых болезней. Все болезни старости можно рассматривать как проблемы сложной системы. Человек — это сложная машина, и многие проблемы откладываются на потом.

Назад

Залогинтесь, что бы оставить свой комментарий