Если предполагать, что "Большая игра" существует, Украина нужна США, - Илия Куса

ruticker 04.03.2025 15:24:47

Текст распознан YouScriptor с канала UKRLIFE з Людмилою Немирею

распознано с видео на ютубе сервисом YouScriptor.com, читайте дальше по ссылке Если предполагать, что "Большая игра" существует, Украина нужна США, - Илия Куса

Здравствуйте! Это Укла Мила. Мы продолжаем наши эфиры. Хочу напомнить, что спонсор канала — торговая марка Гема. Очень рад, что с вами сегодня на связи Илья. Здравствуйте! Спасибо огромное! Здравствуйте! Ссылка на замечательный YouTube-канал Ильи прямо под этим интервью. Пожалуйста, смотрите и подписывайтесь. Илья, я обратила внимание на ваш последний пост, и вы сказали о том, как изменилась американская политика. Как она стала? Точно ли она уже изменилась? Что это означает для Украины и какие шансы возможны? — Я не мог подумать, я риторику имел в виду. То есть то, что я услышу, может меняться. Для меня было понятно, что другой вопрос — это риторика, которую выбрала администрация Трампа. Это, конечно, впервые. Они говорят много того, что мы слышали от представителей России, Турции, Китая — стран, которые принято считать реваншистами, бросающими вызов устоявшимся правилам на Западе. А тут получается, что о том же говорят на самом Западе, причем первая страна, так сказать, которая была архитектором этого понятия геополитического Запада послевоенного. Вот это да, для меня было в новинку. Также не помню, чтобы какие-либо администрации до этого именно в таком ключе высказывались, даже в первый срок Трампа. Поэтому, конечно, это интересно. Соединенные Штаты, по большому счету, стали на ту же позицию политико-идеологического реванша, который хочет пересмотра мирового порядка и его перехода на принципы многополярности. Я считаю, что Штаты поддерживают ту же историю. Почему вы так считаете, Илья? Ведь прозвучало же "Make America Great Again". А когда "America First", то это Америка — она First во всем мире. А вдруг мы заговорили о многополярности? Как это сочетается вообще и почему Трамп идет этим путем? — "America First" — это политика, которая должна привести Соединенные Штаты в состояние одной из ведущих держав мира в тех сферах, которые сегодня определяют могущество и лидерство государств. То есть это сфера оборонного производства и связанные с ней военные технологии, это другие критические технологии, которые сейчас в тренде, например, биотехнологии, медицина, технологии, связанные с развитием искусственного интеллекта. Это экономический рост, становление инвестиционного оазиса, привлечение капитала, чтобы быть привлекательным хабом, чтобы люди выводили туда деньги. И, конечно, мощная производственная база, чтобы много чего можно было экспортировать. Это в принципе то, что имеется в виду. Для того чтобы этого достичь, американцы всегда хотели стать великой страной, империей. Им это удавалось во многом после Холодной войны. Они окончательно решили, что теперь можно не просто сохранить свое лидерство в мире, но и глобализироваться в подчиненных отношениях к тем принципам, которые закладывались в основу американской государственности. Такое было триумфом после Холодной войны у американского элита. У части ее возникла мечта, что можно это сделать, в том числе экспортируя демократию, модель госуправления, к которой они привыкли. Но очень быстро стало ясно, что это больше утопия, которая с реальностью ничего общего не имеет. После нескольких лет попыток, а точнее, после нескольких десятков лет, американцы поняли, что это невозможно. Более того, в какой-то момент глобализации, которую они запустили, начали расти такие страны, как Китай. И получается, что та архитектура, которую они создали, начала работать против них и в пользу других государств, тем самым размывая лидерство США. Оно перестало быть единоличным, их влияние, особенно после вторжения американцев в Ирак и Афганистан, и после событий 2011 года, так называемой арабской весны, стало ясно, что проецирование военной силы у американцев тоже может не приносить результата, а может даже наоборот ослаблять их. Плюс внутренние события в Соединенных Штатах тоже наложили на это все. Это восстание среднего белого класса, да и не только белого, вообще в целом среднего и чуть выше среднего классов и богатых людей, которые больше придерживались консервативных взглядов. Вся политика последних администраций заключалась в том, чтобы уйти от традиционно консервативных для американского общества ценностей в сторону более прогрессивной либеральной политики. Это вызвало ответную реакцию. Короче говоря, слишком перекрутили консервативного мобилизованного вокруг фигуры Дональда Трампа. Что касается Украины, это важно. Мы видим, что даже по последним заявлениям украинский президент нагнетает ситуацию. Видно, что его задевают высказывания американцев. Он сказал, что готов дать гражданство, чтобы тут приехал и голосовал за президента. Это, конечно, справедливая фраза, но в условиях, когда все зависло, непонятно, какие тут варианты возможны. Чтобы понимать, где в этой логике Европа, так как американцы нас воспринимают как часть Европы. Для того чтобы реализовать глобальные задачи, которые стоят перед Штатами, администрация Трампа считает, что они могут их реализовать. Европа здесь должна быть другой. В отличие от администрации, которая пыталась решать эти задачи через формирование многосторонних альянсов и партнерств, администрация Трампа считает, что для этого нужна более покладистая, понятная и договороспособная Европа. Но не Европа в плане Евросоюза, а старая Европа — это те ключевые экономики, с которыми можно общаться один на один, желательно с национально ориентированными правительствами, идеологически близкими к республиканцам. Насколько я понимаю, Евросоюз не рассматривается как ненужный посредник. То есть они считают, что так легче пробивать те вещи, которые нужны американцам, в том числе по торговым сделкам. Если есть правительство, которое в политико-идеологическом плане не соответствует ожиданиям американцев, они будут ставить на правые консервативные политические силы, которые находятся в оппозиции. То есть они будут ставить на правые консервативные политические силы, такие как "Альтернатива для Германии", партия реформ Найджела Фарадж в Великобритании, "Братья Италии" или партию Фидес в Венгрии. То есть те, кто им понятнее и более чувствительны к сигналам из Вашингтона. Для Соединенных Штатов неважен Евросоюз как проект. Им важна Европа как отдельные страны, которые дадут им те бонусы, которые им нужны, например, ресурсы, договоры по возмещению расходов на оборону. Например, те страны, которые будут готовы брать на себя больше ответственности за безопасность Европы вместо американцев, если они захотят сократить свой контингент на европейском континенте и так далее. Для них в этом плане будет удобнее Европа не в консолидированном ЕС, а разобщенная. Это может объяснить, почему администрация Трампа пренебрежительно относится к евроинститутам и не считает, что Евросоюз должен участвовать в переговорах по Украине. В этом контексте Украина рассматривается как проблема Европы, а не Соединенных Штатов. Это вопрос, который влияет на европейскую безопасность, но не на американскую, и имеет второстепенное значение для Соединенных Штатов. Они считают, что мы на периферии глобальной политики, и, соответственно, для них Украина стала источником не активом, а бременем, источником непредсказуемых рисков, которые могут привести к неконтролируемой эскалации, которая может втянуть США в войну с Россией, чего они не хотят. Поскольку война с Россией нарушает планы Соединенных Штатов по переустройству своей экономики и промышленности, война — это значит увеличение оборонных расходов, это опять затраты, это опять уходит фокус от экономики в сторону внешней политики и обороны. Тем более на направлении, которое американцы не считают для себя жизненно важным. Вот это, в принципе, главный переход, который случился при администрации Трампа. Они считают, что война в Украине перестала быть ценной для тех глобальных задач, которые США ставят перед собой. Более того, если им нужно спокойно решать свои задачи через Европу, им нужны подобные конфликты, которые несут ненужные, неуправляемые риски. Их нужно замораживать или тушить. Отсюда риторика о том, что необходимо быстро прекратить огонь, и дальше пусть европейцы разбираются. По большому счету, Соединенные Штаты считают, что пусть Европа отвечает за эту войну. Хотят увеличивать помощь Украине — хотят, не увеличивают — а Соединенные Штаты будут делать то, что им нужно. Более того, администрация Трампа не просто считает, что война с Россией не выгодна Соединенным Штатам. Администрация Байдена тоже так считала. Они тоже избегали прямой конфронтации с Россией. Но в отличие от Байдена, в администрации Трампа, судя по всему, решили, что они демонстрируют готовность к ситуативному партнерству с Россией. То есть не просто не война, а можно даже и партнерство для того, чтобы решать все те глобальные задачи. Потому что Россия, по мнению администрации Трампа, может дать им ресурсы, включая полезные ископаемые. Они считают, что Россия может помочь им в вопросах региональной безопасности, в других регионах, где Соединенные Штаты хотят переложить ответственность. Они верят, что надо не конфликтовать с Россией, а наоборот, сближаться, если есть возможность. А Европа пусть делает что хочет. Желательно, чтобы она тоже шла в этом тренде американской политики. Но мне кажется, что администрация Трампа оставляет Европе выбор. Делайте что хотите, хотите воевать с Россией — воюйте, а мы будем заключать те сделки, которые нужны именно Америке. Означает ли это, что Америка уходит из Украины? Или пока непонятно? — Если внимательно присмотреться к реакции в Америке, мы видим, что Трамп написал, что "вы меньше обращайте внимание на Путина, больше обращайте внимание на мигрантов". Люди обращают внимание на то, что произошло с Россией и вокруг Украины. Это первое. Второе, я обратила внимание, что когда он вылетал после встречи, давал интервью возле вертолета, он несколько раз повторил слово "я хочу только спокойствия". Это было понятно, что для него эта ситуация вряд ли выглядит как проявление силы и вообще решение какого-то вопроса. Что дальше? Я думаю, Украина для Соединенных Штатов будет иметь значение сейчас, на ближайшие 4 года Трампа, только в двух аспектах. Первое — Украина важна для того, чтобы заключить соглашение о прекращении огня, и Трамп мог его продать как выполнение своего обещания и усилить свой образ миротворца. Это чисто политическое значение, которое нужно Трампу дома. Желательно, чтобы это соглашение работало хотя бы на его срок, потому что понятно, что если его нарушат и все развалится, то это будет не очень приятная картинка. Второе — Украина имеет значение как важный элемент взятия под контроль транзитной инфраструктуры энергетической из России в Европу, которая позволит Соединенным Штатам усилить влияние на европейском энергетическом рынке. Об этом, по большому счету, нигде и не говорилось. Есть пункт, который говорит о том, что Соединенные Штаты будут получать 50% дохода от реализации и экспорта полезных ископаемых и использования инфраструктуры. Имеется в виду порты, трубы и так далее. Мы понимаем, что под инфраструктурой имеется в виду, конечно, и ГТС. Не секрет, что Соединенные Штаты много лет интересовались этим, еще со времен Ющенко, когда была идея про "Росукрэнерго" и консорциум Россия-Украина-Германия, от которого Ющенко отказался под давлением американцев. То есть, если исходить из логики договоренностей с Россией, то если США будут пытаться не просто потушить войну и уйти, а будут пытаться еще на этом капитализировать в форме договоренностей с Россией, одним из способов это сделать может быть, например, совместные американско-российские переговоры по поводу пользования инфраструктурой, существующей для усиления совместного контроля над европейским энергорынком. Одна из элементов этой инфраструктуры находится на территории Украины — это ГТС. Если исходить из того, что именно такой курс у них есть, то это означает, что мы возвращаемся в другой форме к тем предложениям, которые у нас когда-то были по энергетике в середине нулевых. Просто теперь тут Германии нет, тут как бы напрямую Соединенные Штаты, Россия, Украина. Но это опять же, если исходить из того, что именно такой план у них есть. Многие вещи предполагаются, так как я интерпретирую договор, который не подписали в пятницу. Это просто, чтобы люди не думали, что все решено, что все сказали. Это может быть на горизонте, а может быть и нет. По поводу Северного потока. Да, пару фраз скажу. Матиас Варнинг, знакомый с президентом России Владимиром Путиным со времен своей работы в тайной полиции ГДР, предложил США принять участие в сделке по перезапуску Северного потока-2. Об этом пишет Financial Times. По словам собеседников издания, план Варнинга предполагает работу с командой президента Дональда Трампа через американских бизнесменов. Видные чиновники Белого дома знают об этой инициативе и рассматривают ее как часть стратегии по восстановлению отношений с Россией. Некоторые члены администрации Трампа видят в Северном потоке-2 стратегический актив, который можно использовать на переговорах о завершении войны в Украине. Таким образом, исходя из того, что вы сейчас сказали, я правильно понимаю, что американцам тоже невыгодна ситуация, которая сложилась, и они в любом случае так или иначе будут пытаться договориться с Украиной? — Им, конечно, невыгодно. Но они же готовили договор, должны были подписать его, и срывается подписание договора, который был важен Трампу политически. Это часть его риторики по поводу того, что он возвращает средства американцев, якобы потраченные на украинскую военную промышленность и поддержку. Он типа возвращает их и тем самым выполняет свои предвыборные обещания. Это было важно политически. Во-вторых, это с точки зрения большой игры, если она есть, которую можно сделать частью стратегии, которую я только что описал. Если они ее так задумывали, то это нарушает и этот план. Это оттягивает момент переговоров с Россией о завершении войны, потому что, понятно, без Украины не будет прекращения огня и завершения войны. Хотят этого американцы или нет, Украина должна согласиться, она должна присутствовать и должна что-то подписывать. Это не обсуждается. Примеры с Зеленским не имеют значения. Все понимают, что без согласия сторон конфликта, России или Украины, ничего не будет. Поэтому, конечно, я думаю, это объясняет, почему они были такие злые и почему так. Это нарушает всю ту историю, которую они выстраивали последний месяц. Да, если предполагать, что эта большая игра существует, то ставки для них достаточно серьезные, так как на кону стоит вопрос их будущего влияния на Европу, их возможного сближения с Россией в противовес Китаю и их серьезного захода на европейский энергорынок, не только своими энергоресурсами, а еще и в плане контроля конкурентной инфраструктуры. Илья, давайте подумаем, что дальше. Потому что тут же интересные события и в России происходят. Путин, который все время рассказывал, что на самом деле он воюет не с украинцами, а с Америкой, вдруг переворачивает всю ситуацию наоборот и говорит: "А теперь мы с Америкой вместе раскапываем полезные ископаемые в Арктике". Это первый поворот, который интересен. Что с ним делать и как он будет развиваться дальше? Второй поворот: ведь Путин тоже оказывается в очень сложной ситуации, когда он должен принять решение, с кем он, и при этом быть уверен, что если он выбирает Америку, то завтра Америка не скажет: "Ну вот, как бы, а сейчас давай до свидания, как бы, все решено". И тогда Китай находится совершенно в другом положении. В этом смысле вопрос: насколько сейчас для Путина критически важно завершить эту войну, находясь во всей этой странной ситуации? — Я думаю, Россия движется в логике очень прагматично. Надеюсь, что все понимают, что нарратив про войну с Западом и с Америкой делается для того, чтобы народ был уверен, что все принципиально решительно и героически. Но по факту международная политика никогда не была вечной. Сегодня воюем, завтра нет. Это же меняются интересы, обстоятельства, меняется политика. Это показывает много стран, и Россия демонстрирует готовность адаптироваться. Это лишний раз доказывает, что в России мыслят прагматическими категориями, могут мыслить не только идеологией, а в том числе тем, что есть момент, и им надо воспользоваться. Насколько искренне они считают, что могут с американцами вступать? Я думаю, нет. Я думаю, там нет такого доверия. Они будут пытаться воспользоваться ситуацией, ковать железо, пока горячо. То есть, пока есть этот драйв, желание американцев разобщенности Европы, для того чтобы, я так вижу, они думают, что выбьют для себя прекращение огня по линии фронта без серьезных уступок территориальных или каких-либо еще. Они будут пытаться сделать так, чтобы потом Украину заставили провести выборы. В России, насколько я вижу, считают, что в случае выборов Украина должна будет снять военное положение и частично, хотя бы, демобилизоваться, перейти в какое-то состояние, так сказать, отпустить ограничения, связанные с войной. Для того чтобы провести выборы, они считают, что выборы будут хаотичны, которые могут дестабилизировать политическую ситуацию в Киеве. И потом Россия сможет этим дальше пользоваться, либо возобновить боевые действия через какое-то время, год-два после срока Трампа, может быть, либо просто давлением на политиков требовать еще больше уступок от Украины через Европу или через США. Работая, я думаю, они примерно так себе думают, что в любом случае прекращение огня будет работать против Украины больше, чем против России. Плюс они считают, что очень хотят снятия санкций. Если им предложат снятие санкций в обмен на просто прекращение огня, это хорошая сделка для них, потому что прекращение огня ни к чему их не обязывает серьезному, а снятие санкций хотя бы со стороны американцев открывает возможности для американского бизнеса, банков и других компаний, чтобы иметь дело с ними. Легитимирующая зависимость — это нежелательная история, и они бы хотели, чтобы эта зависимость уменьшилась. Я не думаю, что Россия считает, что они будут в состоянии жесткого выбора. Я не думаю, что Штаты будут ставить перед ними выбор в стиле "вы вообще разрываете связи с Китаем или никак". То есть, я думаю, что россияне будут заинтересованы в том, чтобы с Китаем не так сильно зависеть. Они, конечно же, готовы вернуться к нормальным отношениям с Западом ради того, чтобы американцы удовлетворили их запрос на сдерживание Китая. Здесь всё будет зависеть от того, насколько Россия будет в состоянии убеждать американцев в том, что она действительно способна уходить от Китая или балансировать между ними. Если американцы их убедят в этом, я думаю, что они дальше будут верить в то, что отрывают Россию от Китая. На практике, я считаю, этого не будет. Не будет отрыва России от Китая. Россия будет делать вид, что у них есть необходимость уменьшить зависимость в критических сферах, потому что она реально доходит до 7% в отдельных сферах, и это проблема. Экономический блок в России это понимает. Это можно сделать только если снимут санкции или через американцев договорняк с Западом, который сейчас открывается благодаря вот этим вот порывам миротворчества. Наверное, самый важный вопрос, потому что уж очень мы тут в Украине нервничаем после всего, что произошло. Если только заглянуть в социальные сети, то это просто взрыв. Конечно, волнуются даже те, кто не сидит в социальных сетях, тоже очень все переживают. Ваши ощущения? Первое: считаете ли вы, что американцы сейчас примут решение, что мы не будем больше осуществлять поставки оружия? А, ну, денег — одно дело, поставки оружия и так далее. Это первое. Считаете ли вы, что Трамп будет максимально давить на Зеленского, чтобы, я не знаю, чтобы тот ушёл в отставку или были приняты ещё какие-то решения? Считаете ли вы, что Америка по-настоящему продолжит такое давление, которое они могут оказывать? Или всё-таки на самом деле, судя по последним заявлениям, что "пусть вот публично извинится, и мы вот готовы"? Вообще это звучит по-детски, да, вот честно. И для меня это очень странно звучит, когда выходят люди и постоянно говорят: "Ну пусть же он извинится! Ну пусть в конце концов извинится и оденет костюм, извинится и ещё раз извинится!" Да что такое вообще? О чём идёт речь? То есть либо это политика и стратегия, очень такая прямо многоходовочка, песочница. Но если ты извинишься, то я как бы так... У меня на многие из этих вопросов нет чёткого ответа, потому что я не знаю. То есть тут же можно их рассматривать в конфликт, например, спор точнее президента Украины с президентом США, можно рассматривать либо как спланированную акцию одной из сторон, либо как чисто личностное и всё. То есть от этого много зависит. От этого зависит ответ. А вам как кажется? Как вам кажется? — Я думаю, это была спонтанная история. Я не думаю, что там были какие-то спланированные акции. Я думаю, это действительно было спонтанно, импульсивно. Плюс, я думаю, что стороны уже были на взводе. Так сказать, у них же была закрытая сначала встреча, потом они вышли к журналистам. Разве это был разговор после закрытой встречи? Впечатление, что президент Украины приехал, его встретили, потом у них была какая-то встреча. Они же встречались с делегацией, когда они приехали. Там должна была быть какая-то встреча между ними, потом они должны были выйти к журналистам в овальном кабинете, после этого перейти в другую комнату подписать договор. То есть вы хотите, чтобы что-то произошло между ними до формальных переговоров? Вот, возможно, я исхожу из того, что если эта встреча была закрытой, до этого там могли бы быть какие-то споры, потому что они же по-любому обсуждали ситуацию в Украине, прекращение огня и так далее. И там, конечно, могли бы быть споры, тем более за закрытыми дверями. Если это действительно закрытая встреча, то там могла бы быть какая-то хотя бы короткая с участием вице-президента США и госсекретаря. Может быть, там уже были споры, и они уже были в состоянии, так сказать, напряжения. Мне кажется, что это всё была спонтанная история. Другой вопрос — до какой степени сейчас это воспринимается в Штатах, в администрации. Если это личностный конфликт между Дональдом Трампом и Владимиром Зеленским, то будет сложнее. Личностное — это, конечно, могут стать в позу и не общаться. Если это всё-таки используется, несмотря на все эти неприятные истории, американцы пользуются этим, чтобы просто склонить нас к более подписанию того договора и сделать то, что они хотели. Я считаю, что возвращение президента Украины в Белый дом или просто подписание договора в Киеве ещё возможно. Я склонен думать, что это не настолько принципиально всё, что возможно ещё восстановить связь. Другой вопрос, что не секрет, что администрация Трампа так себе относится. Это было понятно ещё во время первого срока, и я думаю, что здесь есть у них своя история взаимодействия, которая оставила отпечаток. Но я всё-таки склоняюсь к тому, что они будут прагматично это использовать. Они реалистично подходят ко всему, и если надо будет подписать опять договор, то понятно, что нужны будут какие-то символические шаги в стиле извинений или не извинений, или сказать американцам "спасибо" за помощь. То, что, собственно, Дональд Трамп хотел. Но я думаю, что это всё механические истории по факту. Я не думаю, что мы изменим общий трек, который они взяли в отношении нашей войны. Даже несмотря на то, что, если там хорошо, диалог восстановится, все забудут это всё как страшный сон, я думаю, Соединённые Штаты при Трампе будут продолжать этот курс. Соответственно, нам надо исходить не из того, помирится ли Зеленский с Трампом, а из того, как нивелировать риски, которые проистекают из этого разворота внешней политики США. Главным вопросом будет субъективизм за войну в Украине от американцев, тем самым пытаясь превратиться в отдельного центра силы, за который мы можем ухватиться. Либо Европа не консолидируется, и это будет тяжёлый переходный период, когда у нас по сути внешнего гаранта безопасности не будет. А Илья, тут же важный вопрос. Когда вы говорите, что Европа должна консолидироваться, мы видели, как Стармер сразу звонил Трампу, ещё пока Зеленский там был, пытался решить вопрос. И заявления, которые были, что "мы здесь собрались, чтобы помочь решить этот вопрос", вопрос непонимания между Украиной и Америкой. То есть их цель была как бы сделать так, чтобы Америка продолжила свои обязательства по отношению к Украине. Есть вопрос против Америки, потому что у нас возникло какое-то такое ощущение. И вот тут же тоже есть лимит возможностей. По большому счёту, мне кажется, так. Вы же правы, не стоит вопрос: Европа не должна идти против Америки. Соединённые Штаты требуют от Европы заниматься Украиной самостоятельно. И вот это тот вопрос, на который она должна ответить. Потому что Европа не должна идти против Соединённых Штатов, не надо вступать в конфронтацию ради Украины. Им надо продемонстрировать, что они способны создать системную собственную политику в области обороны и безопасности. Для этого нужно увеличить оборонные расходы, и это один проблемный момент, потому что отдельные европейские страны много лет пытались это сделать. Тут надо, чтобы каждая страна приняла это решение. Во-вторых, надо институционализировать это. И в-третьих, надо согласовать какую-то стратегию на годы вперёд по поводу создания новых кластеров военного производства, увеличения существующего производства, перевооружения армий, возможно, создания общих институтов типа общей европейской армии или на базе НАТО, или отдельно от НАТО, уже как они решат. Я не вижу другого варианта для Европы, как стать единым субъектом, кроме как усилить интеграцию на уровне ЕС и НАТО. Либо, если невозможно усилить интеграцию на уровне ЕС и НАТО, значит, надо попрощаться с НАТО и попробовать создать какой-то малый альянс, то есть тех стран, которые будут готовы. Вот Кир Стармер вчера говорил на саммите в Лондоне о коалиции желающих. То есть те, кто готовы объединиться и нарабатывать военно-политический альянс, который будет отвечать за безопасность Европейского континента и его границ. Это тоже вариант. То есть один альянс, несколько малых альянсов тех стран, которые готовы. Пусть они группируются между собой. Например, в нашем регионе это может быть альянс Украина, Польша, страны Балтии, Свия, Румыния и так далее. В Старой Европе, в Западной Европе это могут быть Великобритания, Франция, Германия, может, ещё кто-то и так далее. Вот в таком ключе. Это тоже альтернативная модель. Либо они ничего не делают, и они не могут, и или им нужно больше времени, и они решают договориться с Россией, то есть поддержать американский курс на договорённости с Россией. Вот это тоже как вариант. Они могут считать, что им надо выиграть больше времени, и если они совсем не захотят вступать в конфликт с Соединёнными Штатами, то они могут решить, что надо всё-таки поддержать администрацию Трампа. А в это время на будущее готовить соответствующую инфраструктуру под консолидацию. Либо у них вообще ничего не получается, и они между собой будут конфликтовать. Это будет создавать постоянное политическое напряжение внутри хрупких коалиций, которые будут распадаться, и тогда мы, конечно, останемся без внешнего гаранта никакого. Вот это, конечно, худший сценарий, потому что в таком случае это будет Европа слабая, бессильная. Вопрос открыт. У меня нет на него ответа. Я не знаю. Вот эти дни, эти месяцы покажут, в какую сторону они всё-таки будут идти. Ключевой для нас вызов, на мой взгляд, состоит в том, что для всего этого, для любого из вариантов консолидации и субъективизма, это наш стратегический интерес. Надо время. И это нас касается напрямую, потому что в отличие от Европы Украина чувствует это время, так сказать, на своей шкуре. Я бы сказала, да, на своих головах. Каждый месяц — это потери. Соответственно, встаёт вопрос перед Украиной: сколько времени на это надо? Если на это надо несколько лет, что скорее всего, потому что так просто политика так быстро европейцев не разворачивается. Речь идёт не просто о том, что они должны, не знаю, кого-то назначить, где-то там кинуть деньги, и завтра что-то появится. У них речь идёт о полном уходе от комфортного образа жизни, который они имели после Второй Мировой войны и после Холодной войны. Потому что американский зонтик безопасности позволял им вкладывать огромные ресурсы в социалку, образование, медицину и так далее, и в свою промышленность, и не вкладывать в оборону. Теперь им надо уходить от этого комфортного образа жизни, а это значит, что надо изменить общественный договор. Надо пере-договориться с населением. Они должны быть тоже готовы. Это не делается. Так что вот партии, такие про-ун, они приняли решение, и всё, просто с этим согласились. Как мы видим, это вызывает негативную реакцию политическую, когда люди протестуют. Вообще за аутсайдеров. Вот вы в Румынии, мы посмотрели, очень хороший кейс, где как раз в первом туре внезапно выскочил кандидат, который как раз эту политику критиковал. Поэтому здесь, я думаю, что на это всё нужны будут годы. Соответственно, надо исходить из того, что нужно будет выиграть время каким-то образом, то есть как-то вот этот переходный период пережить, не потеряв суверенитет, не потеряв больше территорий, не потеряв больше людей. Как это сделать? Тут, ну вот, надо будет, не знаю. То есть здесь один из вариантов — это возможное прекращение огня, например, на время, да, то есть как вариант выиграть время, особенно если оно будет более-менее приемлемым, условиями, которые не будут ограничивать Украину в дальнейшем развитии своих вооружённых сил и военной промышленности. То есть которые дадут нам возможность дальше развивать то, что мы начали развивать в ходе войны. Мы же начали своё производство разных видов вооружений делать. Просто нужно, опять же, время, спокойствие, деньги. Плюс экономику восстанавливать. То есть в этом плане, конечно, время, я считаю, оно работает против нас по многим показателям, начиная от чисто потерь на фронте, заканчивая демографической ситуацией. Мы же понимаем, что демографическая ситуация будет иметь долгосрочные последствия и для украинской экономики, и для уровня жизни здесь. Поэтому вот для нас вот это главная угроза. А не то есть мне кажется, на этом фоне помириться Зеленский с Трампом — это вообще не важная история. Это просто, ну, уже это не повлияет на курс внешней политики Соединённых Штатов. То есть это просто, ну, будет приятно, да, что у нас, ну, это позволит нам выиграть время, наверное, да, конечно, потому что если американцы ещё и будут вставлять, например, палки в колёса принципиально, потому что, я не знаю, какая-то личностная история, то, конечно, это намного хуже, чем если бы этого не было. Да, безусловно, шероховатости надо как-то их избегать, потому что любые препятствия оттягивают время и создают, ну, это как бег с препятствиями. Лучше этих препятствий, чтобы было поменьше. В этом плане, да, наверное, нам надо работать над тем, чтобы восстановить канал коммуникации с Вашингтоном по-любому. Но европеизация западного вектора внешней политики Украины — это то, я уже неоднократно об этом говорил, и в принципе, нам ситуация в овальном кабинете показала, что это стратегический интерес Украины, и мы должны работать в этом направлении. То есть о том, чтобы наш Западный вектор был европоцентризмом президентства Дональда Трампа. Илья, спасибо огромное! Спасибо, что были сегодня с нами. Очень вам за это признательны. Спасибо большое! Илья Кусо был сегодня нашим гостем, за что мы ему ужасно благодарны. Конечно, признательны вам, наши спонсоры на платформе YouTube. И, конечно, смотрите канал на YouTube Кусы. Оставайтесь с нами!

Назад

Залогинтесь, что бы оставить свой комментарий