Гиренок Ф.И. - Критика искусственного разума - 1. Вводная лекция

ruticker 04.03.2025 15:25:08

Текст распознан YouScriptor с канала teach-in

распознано с видео на ютубе сервисом YouScriptor.com, читайте дальше по ссылке Гиренок Ф.И. - Критика искусственного разума - 1. Вводная лекция

Скажите, а кто вот интересуется философией? Просто философией? Ну, вообще немало, вообще это немало. Слушайте, а вы понимаете, что вы немножко сумасшедшие? Нет, вы вообще сумасшедшие уже, потому что поступили. Вот, а во-вторых, ещё плюс. А что там с философией? Слушайте, вот и я хочу сказать вот какую вещь. Ну, у меня тоже есть претензии. Вот, но я хочу сказать, какая философия к вам пришла. То есть, я не знаю, какую вы предпочитаете, ну их много разных философий. Вот, хотя у нас тут не понимают, тут слово одно — философия. А что там, какая разница? Один ящик. А как вы понимаете? Ну, это разные бывают философии. Вот сегодня будет такая философия, и в течение семестра мы будем работать, будет такая философия. Значит, первое, попробую, чтобы было понятно, с чем и с кем вы имеете дело. Во-первых, забудьте про опыт, воображайте. Бросьте вы его, воображайте, кто бы вы ни были, математик. Дайте время для путешествия воображаемого и всё остальное — это раз. Второе, по поводу реальности. И второе — это философия, чтобы было понятно: реальность — это одна из сторон воображаемого. Вы понимаете? Хорошо. То есть, не вот никаких вот, чтобы писку не было там, вот потеряли реальность. Ещё раз повторяю: реальность — одна из сторон воображаемого. Сегодня реальность, завтра воображаемая. Сегодня воображаемая, завтра реальность. Это начальство. Кошмар, как начальники везде. Слушайте, это два. Я, наверное, прочту отдельно. И потом, глядя на вас, буду подбирать, как вам это делать. Э, третье. Вы слышали что-нибудь про трудную проблему сознания? Нет, не слышали? Хорошо, потому что здесь, если бы вы слышали, я бы вам сказал: забудьте, мы её решим. И я буду прямо на ваших глазах решать одну, вторую, третью. Ещё кто? Давайте сюда. Никаких проблем, просто мы абсолютно плохо понимаем, плохо понимаем. А что такое? Ну, вообще вот это всё, вот это тоже нужно понимать. Слушайте, ну, наверное, хватит пока, а то я сейчас пере... и дальше. И я, наверное, вот какие-то у меня будут вместо того, чтобы сразу быка за рога и сразу же, как у меня обозначено, критиковать искусственный разум. Во-первых, искусственный... Ну, мы всё сделаем, мы потихонечку много чего узнаете. Вы уйдёте отсюда, вы узнаете, что такое, как нынче мыслится человек. Вы же не знаете, как вот подобраться вот к тому, что называется сознанием, что это за тема такая про искусственный интеллект, что это за тема. Вот тут вот много таких вещей. То есть, и я думаю, что многие вещи, если вы даже вот занимались философией, будут вам неизвестны. Потому что некоторые вещи, на мой взгляд, у нас существует одна философия — это западная философия. Русская философия становится, становится, никак не может стать. Ну вот, и мы помогаем ей. Вот я с вашей... по... Я говорю: нет, мы или можем, или не делать. Надо, мы будем делать, что хотите, и это, и то, и так дальше. Но понимаете, вот я немножко поговорю о философии сразу, что это такое, чтобы вы понимали. И, может быть, даже если вы попросите, я вам прочту какую-нибудь по философии, просто, ну, такой, чтобы вот понятно было. Я не знаю, кто вам преподаёт, где вы учитесь, кто вас учит. Вот это всё понятно. Это вот. Но сейчас я скажу, что вот есть некоторые вещи, которые совершенно непонятны. Э, ну, не занимаются. Запад. Вот западная философия — это антология, это как бы вот выстраивание картинки такой мира. Для чего? Для того, чтобы что-то узнать. Ну, скажу так о природе. Как вы понимаете, что осталось в стороне? Ну, ты остался в стороне, вот то, что называется человек в стороне понятия. Вот кто это? Я вам скажу, и не придуривайтесь, потому что полагают. Понимаете? Вот будем заниматься тем, что есть. Это онтология, аппарат. Всё понятно. Оказывается, есть много чего другого. Вот, например, слышали вы что-нибудь? Да нет? Идите спокойно, садитесь, никаких проблем. У нас же это спектакль, открытый доступ, нормально. Иллюзия, материя, прекрасно, великолепно. В этом фишка вся. Вот в этом слове «иллюзия», «материя» или ещё вот что-нибудь такое. Хотя, повторяю, книжки есть вообще много вот про сингулярную философию. Слышали? Не слышали? Это ко мне, горя. Вот это она, прекрасная философия, но её уже лет как 200. Я и могу ссылаться на Канта. Ну, в смысле, не я первый открыл глаза, я открыл глаза и говорю: Господи, а что непонятно? Вот проблем тьма. Ну, я имею в виду, чего думать. Я значит на вас посмотрю, и потом решим, как вы решите. Вот я сейчас подумал, я, может быть, даже вот встрою. Я не думал раньше, я сейчас на вас смотрю. Вот, и знаете, вот такое чувство, что здесь нужно очень много с вами, очень много работать. Вот насколько удачно, посмотрим. Не знаю, но я хочу, чтобы вы ушли отсюда и знали, что, чтобы вы понимали одну вещь: что сознание — это набор контролируемых галлюцинаций. Раз. Что человек — это хогана тос. Два. Чтобы вы знали, что мы с вами существуем в галлюцинозе, а не в биоценозе. Нет, это самой вот. Ну, ещё есть вот такая штука. Я хочу, чтобы вы отсюда услышали: никакой реальности нет, чтобы вы поняли, что мир вот этот, тот, для вас весь — он это галлюцинация. И это не в смысле, я пришёл вас эпатировать, это ваша работа. Вы сами пришли сюда. Вот, ну а раз сами пришли сюда, будьте любезны, вот всё обдумывать, слушать и думать. То есть, и весь смысл философии. Вот сейчас я скажу об этом, завершу вот эту вступительную речь свою, и вот можете думать. А философия — это когда вы сами думаете. Это очень трудно, я вам хочу. Если вы когда-нибудь пытались это делать, вы должны понять: вот когда вы начнёте говорить, вы отвечаете за то, что я делаю. Так вот, когда вы говорите от своего имени, философия — это не универсальная форма культуры. Вот всю жизнь философия была, и она здесь так и вам так преподносится, что это универсальная форма культуры. Западной Европы так было ещё лет 50 назад. Всё. Это буквально вот случается на глазах. Нужно быть внимательным и токи ловить, понимаете? Не будете ловить — никто вам их не поймает и не принесёт. А что это за токи? Я вам скажу: философия — это уже не это. Я когда так сказал, я процитировал Фуку в разговоре с Бадью. Он, значит, ну, они разговаривают, Бадью там пристал к тра-ля-ля, там Фу. Понимаешь? Вот. А он говорит: «Ты слушай, философия — это ведь была универсальная форма западной культуры». В мас. Нет, кто не в Пекине, где там они живут и передавали друг другу некоторые настроения, мысли, чувства, выстраивали картинки. У них были какие-то достижения, это была их интеллектуальная жизнь. Но не... Причитайте и Сократа. Вот вы все знаете Сократа, допустим, как он умер. Там это вот. Слушайте, это не имеет никакого отношения к философии. И вы должны понимать, что кто убил философию? История философии, особенно в дурацком виде. Ведь понимать философию — это нужна философия. Нет её. Вы можете лопнуть от, не знаю, там чего, ничего вам будет непонятно. Вы можете стать адептами, ну, какой-то... Ну, мне нравится, ни так интересно, толкнул, падает, ещё пинок, дайко, бодрит. Вот так вот, ну, такие вещи в России, да, ещё он не родился. Вот Леонтьев, знаете, у нас был такой Константин Лев. Вот, вот эти он... Уте дете этим. Хочу сказать, сумасшедшая вещь, потому что вы ведь не знаете. Вам, наверное, ещё никто этого не сказал. А сумасшедшая в чём вещь? В том, что не надо учить морали. Ручки вымыла, вы моло. Не делай там, не воруй, не делай, потому что мы, Лев, мы моральные всегда. Если ты в сознании, ты морален. Как ВС равно убиваешь, значит, убийца. Вот у тебя мораль убийца. Но не нужно думать, вот эти вот, они вот моральные. А нет, смотрите, какой в сознании морален, чтоб ты ни сделал. И Кан скажет: да-да, и Бердяев, преступник иногда служит вот этим индикатором, где мы приступаем. Закончил я вот эту часть, не пойду дальше. Ну так вот, сегодня философия — это не что иное, как попытка или самостоятельное мышление. Понятно, что я сказал? Хотите стоять? Философия можете делать что угодно, не хотите стоять — делайте, что делаете. Хуже у вас не будет. Ну, я имею в виду, не нужна. Ну, в смысле, я скажу, боль эта практически не нужна. Не надо его и быть. Вот, и вторая вещь — и человеком быть тоже не нужно. Вот, и даже могу третье сказать, может быть, это для вас будет, если когда-то оно сознание и было в таком полном объёме. Я скажу очень давно, в те времена, палис, когда появились вот эти странные изображения на скалах. Считайте, вот здесь началась история наша. Вот здесь, в этих пещерах, в Шаве, там ласка. Вот здесь, ну и берите, мало искусства. Ещё вот эти вот, вот где человек рождается как художник, а не как рыбак, ловец, охотник, собира. Туфта, всё это чепуха. Больше того, я вам хочу сказать, ещё такую вещь, и на этом моя пропаганда закончится. Больше того, человеческая жизнь вообще, она совершается незаметно, её не видно. И вот, например, а почему у вас мало книг? Это не ваши проблемы. А почему у вас рукописей мало? А почему у вас идиоты? Только от идиотов может слышать этот. А вы украли всё искусство на западе. Вот, не придумали что. Да, ливайте, мы хотели на... Посмотрите, люди просто не понимают одной простой вещи: есть объект для внешних чувств, как у животных, в пространственном. Понимаете, вот эти органы, а человеческая жизнь — для внутреннего чувства, для внутреннего. И если у тебя на лбу ничего не написано, это ничего не значит, какая у тебя жизнь, что с тобой, что ты прожил, как ты живёшь — это для внутреннего. А что такое внутреннее чувство? Если вы обратите... Я не буду играть в эти игры, это я не принимаю вас экзамен, не собираюсь его принимать. Я хочу, чтобы вы понимали, что происходит чуть-чуть, и мы сейчас с этого начнём. То есть, а внутренние чувства, если будете читать время, я скажу большее. ВМ, и я даже, например, я буду использовать даже Хокинга. Буду. Ну, времени популяр, он популяр. Я вам расскажу опыт чтения его, потому что это вот и есть та штука, которая учреждается вот этим странным, вот этим странным. Всё. И поэтому сознание — это свойство жизни во времени. И всё. Ну и дальше идут более... Время — это свойство жизни сознательного человека. Я обернул сознательного человека. Всё. И будьте любезны, сняли. Значит, итак, я закончил словами, что если у вас надо будет, я вот... Мы это ещё не можем просто вот на эту тему без критики искусственного разума. Ну, понятно, что как я это калька, это у Канта критика чистого разума. Ну, игра такая, ну хочется же поиграть. А у нас критика искусственного разума. Е, прошло время, и пора за дело. Ну вот, мы как бы делом занимаемся. Вот это было всё, это было введение, вводная часть. Вот что-то хотите спросить по существу своему? Вы можете, конечно, спрашивать по ходу дела. Ну, не так часто, потому что, ну так, ука пространство. Нет, не ука. А вообще, с ше... Я просто пространство существует, есть пространство. Вот, вы знаете, не странно, вот да, вот в этой философии есть. А я вам сейчас начну. Я вам сейчас вот... Всё знают, всё знают. Сейчас я возьму. Я тоже, я же готовлюсь вам прийти. Ну, что вам сказать? Я же отбираю вот это, я им скажу, прокомментируй. А это не буду там, ну и так дальше. И не... Почему? Не потому что я что-то скрываю, собственно. Нева, я угуте, м, ничего не надо. Но я хочу, чтобы как-то немножко, хоть чуть-чуть, хоть чуть-чуть что-то выстроить, чтобы, может быть, что-то да осталось в головках. Они же маленькие. Ну, у меня тоже небольшая, хоть что-то там было. Ну вот, значит, ну стихи. И я прочту. Всё сказал. А теперь вы поймёте, почему я прочту то, что я вам сейчас прочту. Вот я это наговорил. Вот Шекспир, я буду читать. Э, по что я т руки? Писал быстро, переписывал. Ну, я взял, вот я знаю, где взять. Я взял, переписал, даже не сказать там. Поэтому могу только чуть-чуть ошибаться. А потом прошу Пушкина. Вот, и потом вы поймёте многое. Ну вот. Итак, сейчас спокойно. Я вот, да, лучше. Извините, я буду так делать. Вы не обращайте внимания, это так привычки такие. Итак, Шекспир, «Буря», АК, с четвёртой сцены, первая проспера. Читаю: «Окончен праздник в этом представлении. Актёр сказал: были духи и в воздухе, и в воздухе прозрачным, совершив свой труд, растаяли они. Вот так, подобно призракам бес плоти, когда-нибудь растают, словно дым и тучами увенчанные горы и горделивый дворцы и храмы. И даже весь... О, да, весь шар земной». Можно дальше, можно дальше, неважно. «И как от этих бестелесных масок от них не сохранится и следа из вещества того же, что наши сны. И сном окружена вся наша маленькая жизнь». Мой сын, проспе, взволнован. Я простите эту слабость, смешались мысли в старой голове. Это был фрагмент. Из ради чего я это взял? Ради того, что мы сделаны. Если я вам скажу, если я вам скажу... Вы знаете, вообще говоря, человек — это вот у него два режима: сон во сне и сон наяву. Всё. ВС только два, больше ничего нет. Вот сейчас спите, и я сплю. Ству. И когда бост, мы см скажу: а что это значит? А это сон, этот означает моральное и эстетическое самоопределение. Я потом раз буду это ВС вытаскивать. Мы спим, господа. Это всё сон призрачный, и мы живём в мире хорошоп. Ладно, пока достаточно. Итак, сделай из того же вещества. Вот можете это смешно, но я валяю. До теперь Пушкин. Я вам прочту фрагмент. Вы, может быть, знаете, может быть, в школе наверняка все учились. Вот, наверняка это Пушкин, это Пушкин, «Евгений Онегин». Там фрагменты есть, тоже со сном связано. Рассказывает нам о сне Татьяны. Сон Татьяны. Ну вот, это уже как... Ну, даже тот, кто не литератор, он знает сны Татьяны. Он знает, как Татьяна влюбилась. Ещё не видим никого, она уже влюбилась. Там это как... Даже, ну, что тут так бывает с людьми? Это люди. Ну вот. И вот она путешествует по люци, зу русского сознания, гноз русского. Вы тоже знаете, это е пока. И Пушкин рассказывает об этом путешествии. Что там в этом? Сейчас расскажу. Сначала что в этом путешествии. Там смотрите, как снег, медведь, убогий шалаш, глушь, страх и ужас. Вот это в этом наборе, вот этого галлюциноза. Это не Африка, это не Индия, это да, это русский готиц. Нос, и вы здесь медведи бродя. Вы не замечали по Москве? Так вот, и я цитирую теперь Пушкин. Опомнилась, значит, итак, сны. Это недолго, это 2 минуты. Опомнилась, глядит Татьяна. И что же видит? За столом сидят чудовища. Кругу. Да никому нет, нет, не бывало такого. Один в рогах с собачьей мордой, другой с петушьей головой. Здесь ведьма с козьей бородой, тут остов, гордый остов, там Карло с хвостиком. А вот полурак яс. Дальше пропускаю, пропускаю. Вот только цитирую. Ещё страшнее, ещё чудненко на пауке. Вот череп на гусиной шее, верти в красном колпаке. Вот пляшет и крыльями трещит и машет. Лай, хохот, пенье, свист и хлоп. Людская молвят. Чите ничего. И ему бабушка рассказывала. Вот и всё. Это издано. Сейчас был один мужик у нас такой на Урале, который собрал все вот эти мужик кузнец. Вот и опубликовал. И Пушкин знал и читал, а вот критики, они получили европейское образование, не знали вот таких вещей по поводу хлоп. Вот всё жим в сновидении, чтобы было понятно. И даже наше бодрствование. Я повторяю ещё раз, потому что, ну, где вы видели, чтобы кто-то придумал какие-то правила и подчинялся им? И я морален там. Какая мораль? Доставай ножик, значит. Ну вот, вот эти все самоопределения. Теперь, ещё это пока. Можно я буду вас помучаю вот этими вот вещами, а потом мы незаметно приступим к делу. Вы не увидите, как это случится. И давайте теперь договариваться. Первое: всё, что вы знаете о человеке, вот до того, как вы пошли вот на это, вот это, вот на этот искусственный интеллект. Раз. Что вы знаете? Давайте нам фи. Вот, ВС, что вы знаете? ВС, что вы узнаете сейчас, назовём новыми. Ну, бывает же такое, вот были старые. Вот это новые, новые концепты не будут совпадать со старыми никак. Вам нужно будет либо выбросить из головы старые концепты, либо отказаться от новых. Это ваше дело. Ну, вы вольны в своих делах. С чего начинается новая философия? Ну, вот эта философия, во-первых, современная философия — это антропология. Это просто антропология, не антология. Бытие. Я вам прочту лекцию потом, если вы попросите, я вам расскажу, как. Что случилось с главным Анто? То есть, Хайдеггер. Главный Анто, у него есть статья года, у него есть книжка «Время и бытие». На этой книжке сидят, лежат там, что на ней делают? Струга. Там что-то вот. Ну, Хайдеггер говорит: «Ну, туфта, всё. Ошибка моя, я ошибся». До сих. А у нас это кафедра антологии, там. Тае. В общем, и студенты до сих пор бытие изучают. Это полный... Ну, не в этом дело. У него и он пишет ещё статью под названием «Время и бытие». Это 62-й год. Это выбрасывает. И мы потом, когда-нибудь. Ну вот, я посмотрю, как. Если вы терпеливые, если вы не уснёте там на пятой десятой минуте, я вижу, что ещё держатся, я вам прочту эту лекцию, я вам расскажу, как это случило. Вот это событие. Вот это выбрасывание. Я пришёл и сказал, я объявил, что ушло всё. А я вам покажу, как это делалось, вот разбирая статью его, вот этого 1962 года, уже позднюю. Вот, когда он уже много чего он хотел видеть пулю в лоб, помните там, ну, был момент, и он пошёл к своему другу и слушал музыку. И помните, даже Когон включил. Боже мой, ну, хотел самоубийство, да, в этом мире. А, ну, неважно. Вот, но случилось, осталось так. И вот он пишет. В этом году, уже позднее, уже там мы можем разобрать. Так вот, давайте, я вас ввожу так немножечко, ввожу, потому что что было понятнее. С чего всё это? Вот эта новена начинается, она начинается с того, что касается нас всех. Если у нас с вами есть место в мире, значит, мы с вами существуем в нём на законных основаниях. Ну, я возьму такой ход. Если его нет, то мы с вами проникли в мир незаконно, в виде контрабанды, как называла русская литература таких людей, проникших незаконно. Она называла их лишними людьми. Ну, это литература. Лишние люди у нас всегда много. Лишние люди. Зачем они? Они есть. Вот мы с вами. Мы лишние люди или мы право имеем? Это из Достоевского. Или мы право имеем, или мы лишние люди. Так вот, обычный взгляд на мир утверждает простую мго вз ро. А, ну, вот я скажу, в чём тут фишка. А фишка тут в том, ну, как бы зарыто. Вот здесь я вам её объявлю, но она будет чувствоваться потом. Ну, я лучше сразу скажу. А фишка в том, что человек — это существо, не совпадающее с самим собой. Выше, ниже, не попадает. Вот не совпадает. Все совпадают. Это вот термос, вот он не стал, вот он стоит. И пусть стоит, это и вернётся домой. Смотрите. А вот этот не совпадает. Вы пришли одни, уйдёте другие. Да, может быть, а может быть, и нет. Ну, это не будет удивительно. А не совпадает. Вот это несовпадение надо его ловить. А как? Вот в языке, допустим, раз. А зачем вам язык? Поймать. А и дальше пойдёт ещё одна ловушка. Это с вас ловят. Социум. Здесь живут люди и образуют общество. Этого никто не знает, почему-то. Это же так понятно. У которых нет сущности. Это вот всё, что существует, имеет сущность. То, что дано. Смотрите, пойдёт. Вот это, буду немножко. То, что дано, то не существует. А что такое бытие? Хотите, я процитирую Хайдеггера? Хотите, что у него там бывает? Такие, ну, их мало кто их знает, потому что читает как-то. Я не понимаю, почему. Он говорит так: бытие — это то, чего нет. Это бытие зайн. Это, ну, это немцы. Это основное слово. По-русски есть существовать, существо. Бытие — это то, чего нет. Но что нам дано? Я, а я вам теперь скажу. У нас много чего нам дано, как посредством наших самоощущений. Смотрите, как вот Ругаль, Маха, там, Авенариуса. Физики с ума посходили. Для них мир — это ощущение. Там, это же вот не ощущение. Я взял и пью. Какая такая была критика? Мы же не можем пить ощущения. ИО, то, что нам дано, не существует. Оно дано нам посредством ощущений. И в этом стоит главная, самая главная вещь. Или я скажу: галлюцинация. Мы галлюцигения. И последнее, что мы видим, когда умираем, говорят, испы. Я знаю, это тоже галлюцинации. Мы зажаты вот в этом. Вот мы зажаты слева, рождаемся. Они, мы не говорим, у нас глаза закрыты, мы не слышим, мы не владеем. Мы не сни, расстаёмся с человеческой жизнью. Трава. Ну, органика, органику очень важна. Органика не будет, органики не будет, галлюцинаций не будет. Но это природа. Но вот есть единственное существо, называется человеком, которое вот это всё исполь жизни. Мы живём здесь, кокон свой. ВМ — это называется человеческая жизнь. И мы в это время выстраиваем эти колеи. Я сейчас говорю во времени. Культура — это колея во времени, потому что мы хотим вот жить здесь. Смотрите, мы не они, они не мы, мы другие. Мы живём здесь, и это не видно. Это для внутреннего. Я вам сказал, чувства. Что такое внутренний мир? Это твой разговор с самим собой. Разговариваете? Есть у вас внутренний мир? Не разговариваете с собой? Нет, у вас никого внутреннего мира нет, и с сознанием у вас проблемы. Ну, я так мягко скажу, чтобы было понятно. И когда вы стоите перед зеркалом, прежде чем пойти на лекцию, я стою перед зеркалом и смотрю, причесаться там, значит, но нужно понимать, что ты не там, там галлюцинация. Там мнимость. Ты перед ним, ты перед ним, там тебя нет. Ты здесь, а не там. Галлюцинация — это предел мира вообще. Это момент, когда природа перестаёт быть природой. Всё, закончилась, нет её. Предел. Хотите знать предел? Галлюцинация. Это надо. Э-э. Вот у нас есть наши люди, там вот они занимаются космологией. Вот у меня такая была желание, вот как бы, чтобы они в свои размышления вот включили вот это неизбежное, вот эту вместо ноля, там вот, ну, ноль какой-то, вот, чтобы вместо бы галлюцинация была. Есть всё. И ничего. Пусто. Оставим пока это. Это я комментировал. Вот что я комментировал. То я, значит, вот такую пробежку сделал и взял какие-то слова. Может быть, они не очень понятны. Но что первое, что остаётся? Не человек не совпадает с собой. Ключевое слово было сказано: не совпадает. И появилась язык. Смотрите, как в языке можем совпасть, можем. И как вы понимаете, все, кто приходит к власти, что начинают реформировать язык? Это говорить. Это не говорить. Вот это новые слова. Это старое слово. Язык. Вот. Ну, мы-то понимаем, что вы хотите от нас поймать. Вот, но не удастся. Если они ловят нас, мы убегаем от них. Что мы? Мы сходим с ума. Вот философия — это не что иное, как сознательное... Не-не-не, да нормально. Я как раз на словах. Это сознательное сумасшествие. Вы входите. Дальше идёт спектакль. Ой, кошмар какой-то. Ну вот. Итак, значит, смотрите, к чему я вас сейчас склоняю. Ну, я вас обрабатываю всё время. Я вас куда? Я вас сейчас веду. Я что? Я хочу. Понимаете? Вот если я вам скажу: «Господа, давайте искать место человека в мире». Это старая философия. Мы не идиоты, мы знаем, что у него нет места в мире. Искать нечего, ничего не найдёте. Первое, вы понимаете, что кто вам даёт место? А социум. Он говорит: «Я вам дам место». Вы студент. Студент — это некоторое тождество. Кто ты? Я студент. А что такое я? Это тоже мнимость. И это то же, что сохраняет вас во времени. Э, органика, тленной, нетленность. Юрий Пушкин, я не помню, как-то обращение ты или это. Э, не помню, забыл. Ну, кто? Кто стихи знает? А не надо. Ладно, пропустим. Вот встречается двое. Он знал, и она была молоденькая, красивая. Всё, потом она уже старуха, морщинистая, подошла, дряблая к нему, говорит: «Яфа, нет, как еру, по-моему». Ну вот, вот ты. Наина, Наина, ты ли это? Я Родина, это не ты. Она, она, я-то у неё. Я ваша. Вот вам сколько лет? А вас? Оно такое. И если она у вас ещё там где-то на уровне 14 лет затормозила, я значит, вы человек талантливый. У вас есть ещё шанс. И это ещё не убьёт вас образование окончательно и не сделает из вас рабочую силу. Вот такую, ну, счётную машину, процесс или как там. А вы будете думать, где там в физике, там или где вы думаете, в гело, неважно, и где-то будете думать. Вот так. Вот, потому что сохраняется. Она говорит: «Это я». Ой, не надо. Ну, в смысле, ну старая. Ну, а я-то не старее. Это органика, вот с морщинами, лысая пришла там. Вот понятно. Я говорю, а это вечно, не под властно времени. Миллион лет могу. Нет, про... Ну вот, это мы. Я немножко чуть-чуть. Я хочу, чтобы быстрее вошли в тему. Итак, я как бы набрасываю тут, у меня не написано. Это вот, чтобы вы понимали о том, что такое социум. Социум вам даёт бытие вместе, но это бытие вместе, в котором вы все тождественны. Се́бе имею в виду, что не совпадает собой. Понятно, у вас нет сущности. Понятно, отсюда гонка будет, поэтому вы циничны. Вам бы запретили эволюционировать. Нет, не государство, не власть. Эволюция цинична — это консервы, это расходуется быстро. А вам говорят: «Нет, мы вам поможем». Вы смотрите: вот формула такая: человек всегда больше, чем один. Он один, когда не один, и не один, когда один. Вот я сказал каким-то парадоксом. Мы всегда больше, он всегда больше, мы всегда больше, чем один. Почему? Из этого нев Пушкин развивает эту тему двойника. Вы своим двойником не встречались ни разу? Привет, привет! Ну, ты куда? Да на занятия. Пожил, ну или там... Это может быть необязательно. Нет, встречи бывают разные, по-разному всё это делается у людей, всё это случается разными способами. Так вот, а здесь я вам сказал, что вот смотрите, из того, что я соберу в одно. Вот вы не социум, одно тело, вот сколько-то тел. Нет, так социум не создаётся. Так не создаётся. Вот вы стоите на остановке, ждёте метро. Ну вот на этой станции, вот куча много народа, знаете, надо влезть. Ну, влезть надо. Ну, утром, вот вы в университет, допустим. А вам не надо. Ну, кто-то едет. Вот нет, понаблюдайте это брожение, это как это называется, брови, какое там движение. Структурируется всё мгновенно. Ну, потому что все так. Вот здесь появляется вот это жизне... Вот здесь брать штурмом вагон. Значит, вот теперь вот здесь появляется что-то от социума. Вот социум — это роли: у вас роль официанта, у меня — преподавателя, у кого-то — студента, у кого-то ещё что-то и так дальше. И вот вами можно руководить, потому что, а вообще-то вы не официант, это так называется. Главка в бытие — Ничто. У Сартра вот он любил это. Вот сто лет назад, Господи, это какой год? Это война, сто лет. Ну вот эти вы знаете, что получается: если преподаватель — это такая же машина. Это вам хочу вот к вам выйти. Ведь быть преподавателем очень трудно, да ещё со своими мыслями. Откуда я на вас мысли возьму? Это смотрите. Значит, и вот когда вы встречаетесь с людьми, которые думают, что они работают, у них, допустим, да, в сфере услуг. Я работаю, я официант, и я понимаю, с кем буду знакомиться. Я не буду говорить, что я... Хотя не знаю, не знаю, я буду скрывать. Я буду говорить: «Я аспирант физического факультета». То есть, поня, это уже так немножечко интересно, потому что, но и то, и другое — это всё социальное. Это ты здесь, тебя отождествить, ты совпал, ты готов для работы, для вот этого, то что нужно. Вот весь социум — это то, что при помощи языка, при помощи я, при помощи языка социальных ролей он дрессирует нас. Есть хорошо дрессированные, есть плохо дрессированные или дрессируем вообще, соседней фирмой, неважно. Это неважно, там это, ну, там в голову воют разные, это как бы программа. Так вот, опустим это всё. Итак, по поводу вот этого мира. Мы вам дадим мир, у вас будет хорошая работа. Вы будете, если вы, естественно, испытатели, вы будете работать в приличных заведениях, айтишники, там, у вас повышенная заработная плата, вам будут бонусы, вас будут приглашать разные институции. Например, у вас будет хорошая жизнь, вы женитесь, нарожаете дачу и умрёте. Вот, но к сожалению, путь человеческий у вас вот такой принял странный характер. Вот, ну всё успешно, всё хорошо, всё замечательно, а не совпадать с собой вы будете во сне. А сон — это ваше несовпадение. Вы не замечали такого? А всё тебе скажет: «Мерзавец, во сне ты просыпаешься, кошмар». Это вот это ВС дополнительно. А может быть, наоборот, там ты будешь делать карьеру, во ты король Франции, России или не знаю, что. Вот, а здесь ты борешься с собой, думаешь: «Быть или не быть», там или что-то за... Вот как бы так запомнить. Ну, взять для себя на вооружение. Так вот, теперь это искать место. Не надо искать место, у нас нет его. Значит, следовательно, отсюда следует: человек не часть природы. Это убийственная вещь — не часть трупа, часть трупа. Часть, да, земли, земля, конечно, матушка. Куда без неё? Жизнь ваша? Нет, не для органов внешнего чувства. Понимаете? Это человеческая жизнь и не следа. Вот ничего, фотографии, ты перед зеркалом, ты с этим и всё. А где? Нет, ничего. Теперь убрали. Я уже сказал, что внутренний мир — это разговор с собой. Говорить с собой — это что? Понимаете? Ну, ты говоришь: «Ну, нет». По-разному. Я не знаю, как вы говорите с собой. Ну, говорить с собой иногда надо. Для этого требуется что? Молчание, молчание, одиночество. Смотрите, как. Что делаем мы? Социум, чтобы никогда у вас не было, никогда не были одни. Вы всё время просматривались, вид, прослушивали. Должна быть музыка, речь, я-то кому-то позвонил. Я не на занятиях, я вот не знаю, я ничего, мне делать. Вот, я не знаю, да. Возьми книжку и читай. Ну, я так условно говорю. Значит, одиночество, вы лишены одиночества. Значит, чтобы вас и меня кон... набо. Можно быть здесь, сидеть и быть наедине с собой. Это, смотрите, это здесь такие раз. Молчание — это адекватный способ существования человека, потому что, когда я говорю, я повернусь к себе спиной и перед другим, я ему раскрываю. Вот смотрите, обратиться к себе в первом варианте у нас нет проблем с коммуникацией. Мы коммуникативные. Ну, то есть, какие проблемы вообще? Всё решаем. Нет проблемы. Ну, проблемы с собой. Ну, это чтобы понятно, схематично, чтобы было понятно. Ты развернулся, у тебя нет проблем с собой, у тебя проблемы с коммуникацией. Социум тебе говорит: «Куда ты за это деньги платишь? Нет, иди сюда». Вот, чтобы понятно было. Так вот, это было по поводу внутреннего мира. То есть, это внутренний мир — это не означает, что если вы прочли, у вас внутренний мир. Ну, это более сложная работа. Ну, в смысле, чтение, конечно, это выработанная классика, хорошая литература. Ну, РОНО, кино. Я знаю, какое показать. Я вам стен показал. Вот здесь, например, вот фильм, и тут же обсудили, потом час, 20, 30, там, допустим. Это разные есть пути: кино, литература — это правда. Гаджет, это я вам не буду объяснять, потом вы поймёте. Это вот как знаки убивают образы. Я скажу так: по слова знаки, вот слово превращено в знак, убивает образ. Вообще слово, чтобы вы понимали, это такая сложная конструкция, в которой есть вещи. Ну, материя, как там сказать, и в неё встроены образы. Отсюда слова. Вот, больше того, они встроены так, что что-то ещё можешь поместить себя в слово. То есть, если она была переполнена, ты туда не влез. Это же не слово, это бомба. Так что ты можешь войти, поэтому читать хорошую литературу. Ну, я имею в виду, это как бы, да, ты тогда входишь одним, выходишь. Это ты работаешь с собой. А теперь скажите мне, можно ли объяснить вот это наше странное существование, несовпадение там и прочее, прое в терминах бытие, земля, вода? Вот это имеется в виду, ну, то есть, ВС, что нет ничего, нет ничего из существующего. Для чего бы не было причины или у чего бы не было сущности? Да, Аристотель — это вот на чём стоит. Так сделали науку, говорит Шредингер. Я тут читал недавно, может, скажу, господа, жекан, неп, человек. И он написал, что такое жизнь. Написал: «Она на 70% такая никакая». Там, ну, есть пилок неплохой, там, седьмой параграф у него какой-то, так он нормальный. Вот нужно быть, нужно быть таким нормальным. Вот я скажу потом, и он написал ещё и сочинение под названием «Материя, разум, изна, разум и сознание». Вот, ну, тоже вот там много чего. Это лишнее, это неважно, неважно, потому что это ещё эпоха генетика, такое вот. Но там есть много вот таких вещей, и проблема была такая: ну вот, надо или не надо разум поместить обратно, вернуть. Вот в этот космос. И говорит так, чтобы было. Армен, слушайте, когда мы вот греки, мы же говорим: «Где парни, парни, собака?» Сказала ВС, а этот Протагор с этими призраками — это антропология. Ну, его там назвали софистом. Вот это не софист, это антропологи. Но их убили, их не было. Европа ничего не понимает. Потом Кант шевельнулся, так на него тут таких собак спустили, пере что недоумение со всеми проблемами. Так вот, я спрашиваю, можно ли объяснить все наши вот эти раздвоения, нашего существования в терминах четырёх стихий, придуманных античными греками? Нет, что мы должны с вами сейчас делать? Искать пятую, пятую стихию. Что делают философы? Ищут, что мы делаем? Ищут пятую стихию, чтобы добавить к этим четырём. Мало, чепуха получается. Не получается так, печально смотришь, не хватает пятой стихии. Ну вот, стали добавлять разное по-разному. Ну вот, недавно совсем, ну в России, я вам скажу, как в России добавляли. Флоренский, пневмоторакс. Ну, там неважная история. Кто там ещё? Вот, ну я вот галлюциноз. Ну, это такая штука, она или галлюцинация. Вот я бы там поместил вот это пятый элемент, его не хватает, потому что у них природа беспредельная. Странная, вот это она, она, она дикая, это невозможно. А у неё есть предел, она должна увидеть в зеркало. Ну, я так говорю. То есть, так вот, значит, что должна делать? Иска, и я передал, и это точно по существу дело, и в этом существо дело, чтобы вы понимали. Вот это надо, как вот он сказал. Понимаете, говорит, что чем славен Запад? Западно, мы вам создали науку, дамы, выкинули оттуда. Ура, его оттуда не мешался. Ну, то есть, это же люди, ВС придумывают. Мы получили науку, а вы туда вот сейчас начнёте перестраивать, ну и наука исчезнет. ИС, а я скажу: «ЧР, мне ваша наука, если не было вашей этой науки, бом, не на волоске, опасаясь каждую минуту, что какой-нибудь идиот всё взорвётся». И самое главное, вот это и есть ваша, наша судьба, вот такая вот, вот на этом висеть, вот на этой паутинке, чтобы было понятно. А вот эти... Так вот, по мло, вы сейчас ещё любите философию, любите старую философию. Мы пришли к вам с новой философией, вот полюбите новую философию. Вот и старой что-то будете понимать тогда. Так вот, и так, добавить, как я сказал, какой-то пятый или к четырём стихиям. Ну, их четыре было, пятый эфир. Нет, нет. Вот что-то другое. Ну, я уже положительно предположил. Так вот, слушайте, вы ещё в режиме, вы ещё, потому что я-то в режиме, я абсолютно нормально себя чувствую, и мне на вас совершенно безразлично. Но я ради вежливости должен спросить, потому что вы вот, ну, чего-то боитесь или там, не знаю, меня. Меня не надо бояться, останавливать. Я вполне... То есть, если вы в порядке, если с вами всё хорошо, вот продолжайте слушать. Вот если нет, я немножечко мину очну, выпить, прополоскать горло, спросить что-то. Я вижу, слушайте. Ну, давайте, я... А чтобы меня сдуло туда? Нет, ну давайте откроем. Но я имею в виду, тогда надо будет, может, это я... А мне сказали стоять строго вот здесь и не двигаться. Особенно я вот смотрите, я обычно хожу. Вот, но сегодня я никуда не хожу, потому что, ну, сказал, не буду ходить, потому что я суетливый. Ну, я хожу, там, подхожу к каждому. Ну, как? Ну, что? Ну вот, какие дела там? Вот я люблю говорить. На мой взгляд, лекции я вообще отменил. Ну, так никому не говорите, запретил бы даже. Их просто я хочу беседовать. Вы пришли на беседу, мы беседуем с вами на вот темы какие-то, понимаете? Давайте говорить. Я говорю 5 минут, вы говорите 4 минуты, я ещё 5 минут, вы ещё, и так будет лучше. А лекции — это как бы я прихожу и говорю директивно. А старая философия отменяется, новая философия. Вам какая разница старая? Ну, вы должны принимать участие. Ну, вы сами должны вот это всё попробовать, что это такое. Э, вот поэтому, по большому счёту, так и должен быть круглый стол. Должны быть напитки, каждый может выпить кофе или чай, что он любит. Вот мы беседуем. Завтра собрались. Ну, или я не говорю, как быть, как тетики. То есть, ходить. Где ходить? Ходить-то негде. Сейчас пойдём ходить. Вот, а вот это вот у каждого, даже у меня место. Я стою, и вы сидите, так как в театре. Пришёл, садись. Вот идёт сцена, а театр, пони, это ничего нет, ничего. Философии нет, это тоже контролируемая. Кошмар, кошмар. Вы чувствуете, куда вы попали? Это ужас. И живопись тоже самое. Этот цвет превратили в живопись. Ничего себе, ничего. Это ничего. Нет, конечно. Нет, любезный. Да не надо быть членом или как он чего, Нобеля получил, нобелевским лауреатом. Вот тоже мне Нобеля. Получил, говорит, цвета. Нет, да нету ни цвета, нет ни звука. А он добавляет: «Тепла нет и холода». Конечно, нет, потому что тепло и холод — это там, где человек. Где вы видели в мире тепло и холодно? Я только в домах бываю, тепло и холодно. Ну, я нету, конечно. У нас был один философ, я вам сейчас скажу. Чар, может быть, слышали. Ну вот, был, есть такой, всё это англо-американская культура. Значит, на одной конференции у нас есть одна популярная фигура. Вы её не знаете, почему-то. Это очень меня радует. Вот меня радует, что вы не знаете, потому что на Т это полная макулатура в печку. Как говорит герой фильма: «В печку её». Да, я вам скажу, что читать. Ну, значит, а он, значит, вышел, делает доклад в Сиднее где-то там. Ну, в общем, делал доклад о трудной проблеме сознания, потому что это не вещь, это понятно. Ну вот, как из вещи появляются не вещи, непонятно. Вы понимаете? Кошмар. То есть, это вот вы будете следить за этим. Я вот ВС буду эти фокусы вам все показывать, как это всё делается. Нет, я вмш сра, раска на сцене. Значит, а это вообще преподаватели, артисты. Вот мне нужно платить за артистизм. То есть, ты артист, к вам пришёл, и вас ещё плюс. Я вас ещё забавляю, ещё не Тони буу дь. Вот я слежу за вами, помогаю вам проснуться. Вот это такая работа. И вот он тоже артист. Он стал говорить: «Понимаете, как? Ну, температура есть, ве же придумали. Ну, термометр этот, ртов раз, померил, там такая, прикладывает к своей голове фен и говорит: «Вот, а если сознание вот так взять, полистал феном, значит, измерял, вот и говоришь: «О, у тебя сознание там столько-то миллилитров или чего?» Ну, я не в ЧМ, в тра литрах, в градусах, в сантиметрах. Я не знаю, вот столько-то. Ну, как нам этот прибор изобрести? Вот я подхожу. Так, а вы знаете, как делал прибор? Я сейчас скажу, вот каждому там раз. И он представил к себе фен. Вот, и это вошло. Ну, все смешно. Вот, а вот хочется вот такую вот, вот тогда, да, понятно. Вот вы знаете, я заканчиваю вот эти шутки. В смысле, у них есть такое выражение, ну, кто читал, ни он знает, так называется «философствование с молоточком». Слышали? С молотом. Так и какой перевод с молотом человек? Что такое философия? Вот так бывают сосуды полные, неполные. Вот сосуд полый, золотой. А хочется, чтобы он был побольше. Ты так полый, полый, тук-тук, полный сюда. Ну, понятно, ну тук-тук, да, подходишь к людям, тук-тук, философия, молоточек пустой, тук-тук, что-то есть, отходи, философ. Вот смысл этого философствования с молоточком. Вот это не он не про термометр говорил, а про философствование с молотом. Вот философия, по большому счёту, это есть молот. Вот вы пришли, вас тук-тук, бум-бум, тук-тук, бум-бум. То есть, кошмар, гром гремит или тук-тук. Като другие звуки. Они же переполнены, вы все философы. Ура! Значит, а где философия? Там сознание. ВС, идите гуляйте смело, всё нормально. Понятно? Ну, я имею в виду один с этим, с феном, а другой сказал, что философия — это и есть вот этот молот. Философствует с молоточком, тук-тук. Ну, просто вот когда вы познакомитесь, молоком, выго КТУ кони и такой, какой-нибудь вид. Вы наоборот, юноша, слушай, что ты из себя строишь, тоже мне медики. И также тук-тук, ты ходила на занятия по искусственному раз. Ну вот, закончилось. Ну, я продолжу, позволят в этом нет никакой проблемы. Но я имею в виду, ээ, да, можем. Да, я бы это спросила. Вот у вас была фраза про то, что в 14 лет, если я остановилась, застряла, то это даже хорошо, потому что из вас не сделают машину. Вы про вот что? Оно, я неизменно и так далее. Вот что вам вас заставило сказать, что как бы зафиксировала на каком-то подростковом, получается, этапе, типа, что там осталось, а осталось немного детства? А вот это было наза, это психология, прекрасно. Ну вот, слушайте, хотите, я отвечу? Ну, в смысле, я поговорю чуть-чуть. Я введу две фигуры: ребёнок и взрослый. Вы знаете, чем? Что такое ребёнок? Это, сам, как я вам сказал, рождается и грёзы, или грезе, существо, цинично, грезящий и умирает вот в этом же состоянии. Ладно, перевожу те иначе. Ребёнок — это есть нечто иное, как само прино своих возбуждений. Вся психология ваша дурацкая, она будет построена иначе. А это здесь всё, это самоаффектив. Смотрите, он маму свою видит не глядя и слышит. То есть, я скажу так, есть так называемые сейчас два термина, что вы их, наверное, знаете: синестезия и диастея. Синестезия — это я с ухом вижу, носом слышу. Ну, это спокойно, это вольно, особенно в этом состоянии, ээ, у ребёнка. Правильно? Понимаешь, что это не различение, не невозможность различить, откуда это всё. Это он работает всеми лапами, у него всё это. Это вот специализация: там видеть — глаза, слышать — уши. Уши — это, а здесь это плазма, я говорю. Вот это всё. Вот у некоторых людей, вот у Скрябина, у композитора, недавно вышла моя статья по Скрябину, никто не читал. Ну вот, он был вот с такими соединениями. Это может быть любой. Так вот, ребёнок — это плазма. Смотрите, это самоаффектив. Смотрите, сейчас будет со временем. Что будет со временем? Вот смотрите, времени для него нет. Вот ещё помните? Вот это его нет. Посмотрите, а что есть? Он живёт в непрерывно щем настоящем. Я понятно сказал? В непрерывно. Вся для него нет завтра, есть одно длящееся вечно сегодня. Раз, взрослый. Почему? Э, взрослый? Не понимаете? Всегда это будет. Всегда вот разрыв. Взрослый — это говорящее «я». Прекратилась синестезия. И стези там не... А что такое стези? Это чувство и мысль уже, это одно и то же. Вот вы это думаете, что чувство — это одно, мысль — это другое. Это вас так научили, это придуманное в некоторой культуре. Это вот это вот, э, психология. Это ВС изучают как отдельно. Это понятно. Значит, теперь дальше. Но вот это существо, говорящее «я», у ребёнка, когда появляется сознание, как только он начинает бродить с указательным жестом, вот это как пушкой на что угодно. Это сознание. Я здесь. Это тёмное сознание. Это неконтролируемое, это не получившее удостоверение в зеркале, в «я», а это говорящее «я». Значит, у него есть только два времени. Смотрите, у этого, у ребёнка одно время. Он его живёт в нём, он его учредитель. Ну, не юридический, а фактом. Он родился. ВС, значит, а этот тоже ничего не живёт. И ВС равно. А этот у него только может быть два времени. У него никогда нет настоящего. Выпал. И вот когда вы читаете литературу, где три модуса, вот они ВС думают, ну, это три модуса там. Ну, и Хайдеггер тоже с тремя модусами. Вот я буду, если вам читать его статью, я буду глумиться над ним. Но неважно. Значит, значит, смотрите, выпало. Что выпал? Я плата за я вечная. Заплатили чем? Настоящим. Всё. Теперь есть. И ещё плюс встреча с языком. Ну, давай, ты не хочешь, тебе не нужен, тебе так хорошо. Ты маму носом видишь, ты к тебе. Ну, Фрейд говорит: «К ребёнку прикоснёшься взглядом, это говорит, это уже воздействие». Вот это воздействие, он меняет объект твоего вот этого чего. Ты там вот просто взглянул, и мир разен, потому что разные взгляды уже. Поэтому он будет абсолютно физически не идентичен. Этот... Так вот, значит, вы что тогда? Либо два варианта: либо встречи с языком из будущего, говорить о прошлом, либо из прошлого о будущем. Всё, два времени: прошлое и будущее. Что такое прошлое? Теперь теория времени такая. Прошлое — это то, что никогда нас не ведёт к настоящему. Прошлое, который не ведёт нас к настоящему, наше будущее. Я всё определил. И мы вот это говорящее «я» живёт в двух временах. Значит, ээ, речь, язык. Столкновение с ним, тебя выбрасывают в позицию либо будущего, из которого ты чего нет, и говоришь о прошлом. И вот эти все науки — нет никаких наук. Какие науки о прошлом? Чепуха. Ну, подумайте. Значит, а постоянное переписывание. Ну, переписывание. Вот вы читаете книгу, вы её прочтите через 5 лет. Возьмите: «Боже мой, как я её иначе читала». Ну, конечно. Это значит, ты жива. Слава богу. А сказал: «Боже, я уже это читал». Ты мёртвая. Так вот, и так, чем отличается? Отличие очень простое. Одни живут, ну, понят, разни в режи, либо прошлого, либо будущего, в двух временах, и никогда не соте, потому что у него настоящее только чувства связывают с ним. Только они, только в чувстве, в мысли ничего не рождается, только иллюзии. А в мысли, чувствах рождается мир, чтобы понятно было. Так вот, уго, вот с провалом у тебя нет, у тебя нет доступа к настоящему. Ты всегда либо из будущего. То есть, у тебя такая рефлексивная позиция, рефлексия, то есть из будущего о прошлом, либо напротив. Вот только вот потом, когда я закончу университет, когда получу диплом, когда устроюсь на работу, когда я это... Потом ум сре, что было. Вот я это могу сказать. Вот это нужно понимать. Никакой психологии этого пока не знает. Вот потом надо будет перестраивать всё это. Ну, я имею в виду, психология не может быть наукой тоже, потому что это не наука, так между нами. Это не надо взгляды разносить везде. Там нас в университете учат, что психология не наука, что история не наука. Но это не наука. Какая наука? Это смешно. Я даже иногда сомневаюсь: физика — наука или не наука? Например, вот когда стали дали Нобеля по искусству, эти ребята, которые там-то написали. Вот это, вы, наверное, лучше меня знаете. И дали Нобеля по физике. Я сказал: «Физика скончалась, а физиков больше нет». Сейчас дают за... Вот ты составь программу 0 или как там, напиши. Паровозов, тебе за паровоз дали Нобеля по физике. Физика бубу, всё кирдык или нет? Тогда объясните, что происходит, или вам это всё равно, и вас это вообще не волнует? Хорошо, ладно, я не вижу. Я просто... Я сейчас только увидел. Меня как раз... Почему дают премию по физике за изобретение, а не за открытие естественной природы? Да, ну как нам в школе ещё на курсе физики рассказывали, что теперь открыть что-то сделать очень сложно, поскольку всё, что наверху лежало, открыли, и открытия происходят достаточно редко в физике. И то есть, может быть, просто не хватает... А Нобелевскую премию каждый год дают, и просто не хватает открытий, чтобы давать в области непосредственно самой физики, самой природы. И поэтому дают изобретения. Я принял, я услышал. Ну, я понял, как я отношусь к этому. Ну, не знаю, надо как-то объяснять. Ну вот одно из объяснений: там просто был алгоритм, дали Нобелевскую премию не столько за именно искусственный интеллект, а за создание алгоритма, который самостоятельно может понижать свою энтропию. То есть это такая физическая основа, которая уже впоследствии, через много лет, легла в основу искусственного интеллекта. И именно, по сути, за неё дали Нобелевскую премию, а не за написанный программный код. Да, нет, я не отменяю. У меня сомнения, у меня вопросы возникли. Ну да, и я требую объяснения от кого? От людей, которые дают, которые физики. Ну вот, они работают. То есть, потому что у меня такое чувство, что физика как была в начале XX века, так и осталась там. Ну вот, я читаю Шрёдингера, там ПДЕ, Трей, какой соврал. Ну, я боюсь, там время. А вчера что-нибудь было? Я знаю про ваши какие-то туннели, норы там. Я слышал этого Линды, который в Америке приезжает в университет. Он закончил ФИФА, сейчас он там косметолог. Мне он очень нравится, но понимаете, как материя, энергия сюда, материя туда, энергия и всё равно нулю. Говорю я: «Здорово». Ну, это... Ну вот, хотите, вместе послушаем и прокомментируем всё, что я слышу, например. Он здесь выступал, мы его пригласили, мы связались с ним, а он претендует на Нобеля. А я говорю: «Ну же, давайте нам налито с ним связались и пригласили на семинар на нашу кафедру антропологии». Вы знаете, что вообще в университете есть Московская антропологическая школа? Вот она стоит перед вами. Ну и в смысле там и другие. Ну вот, мы его... Приди к нам, это будет тебе труднее, чем перед Нобелем выступать. Он не приехал, потому что он сказал, что там у него... Вот так работа. Ну, всё нормально. Вот он сказал: «Не могу». А потом, вы знаете сами. Ну вот, это было там перед вот всем этими событиями, там война, вот это всё. И в... Ну, в смысле, а мы его... У меня такое намерение было, вот чтобы вот мы хотим поговорить с тем, кто вот как бы взял и говорит: «Вот она, всё у меня в руках». Я: «Здорово». Вот, но не получилось. Но мы кем-нибудь из вас сможем это всё устроить. И, кстати говоря, а из вас кто-нибудь пишет стихи, там, поэмы, пьесы, картины или так? Или вы не талантливы, или вы только что так на меня грустно смотрите? Хорошо. Нет, я имею в виду, потому что мы можем устраивать. У меня, например, появилась... Это делюсь сейчас. Я вижу, там сейчас у меня появилась одна студентка первого курса. Меня не взял она. Ну вот, я так всех спрашиваю: ну, кто что делает там? Ну, бывает, иногда вот ты не хочешь, ну там, и ты там по ночам, чтобы никто не видел, и потом ходишь, как все. Ну, не знаю. Ну и вот она... Я сказал: «У меня есть стихи». Ну, я думаю, все пишут стихи, это сделал. Ну, пришли. Вот, и она отправила. Слушайте, я просто был влюблён. То есть, ну, надо же, вот Бог, дух дышит где хочет. Слушай, эта девица, она сама не понимает, что она из себя представляет. То есть, обыкновенная девочка такая, ну, после школы пришла на первый курс бакалавра философии заниматься. Там, послушайте, талант у неё, лёгкость Есенина у неё. И причём тема очень сложная. Она говорит о природе. Вот, а как это ей удаётся? Не могу понять. Я ей написал: «Слушай, кошмар, больше не подходи ко мне, я тебя боюсь». Ну, потому что, ну, талант. Ну, прямо на лбу написано как-то. И родителям надо сообщить, что у вас талант. Господи, дай Бог ей распорядиться. А он же очень... Ну вот, а здесь запомни: материя первична. Запомни там вот. И что с ней станет, я посмотрю, потом скажу. Вот, очень талантливая. Я так, ну, просто говорю. Легко, знаете, иногда вот как-то со скрипом там как-то. А здесь как дыхание: вдох, выдох, вдох, выдох. Нет, у меня на полочке есть, на телефоне всё это есть. Не соблазняйте меня, не буду. У меня есть потом при случае. Вот, давайте. Ну, я... Я имею в виду, я просто сегодня был рад. Я крайне был рад. Ну, то есть, меня так... Ну, здорово, слава Богу, Господи. Вот, и люди, всё простить можно им, все безобразия вообще. Всё. Ну, в смысле, вот ради этого. Давайте. Вы сказали о том, что когда у ребёнка появляется сознание, он начинает на всё подряд пальцем показывать. Что это такой своеобразный индикатор. А есть ли такой индикатор для превращения ребёнка во взрослого? То есть, можно ли... Во что? Во взрослого, да. Можно ли сказать, что... Я вам скажу свою теорию гениальности любого человека. Все люди рождаются, на мой взгляд, в первый момент, когда они родились, когда они вот станут кричать. Вот крик — это, говорят, мы есть, мы живы. Ну, в смысле, это жизнь. Вот, а указательный жест — это знак присутствия сознания. Оно говорит: «Я здесь, я есть». Ну, вот этот жест никто больше... Это единственный жест, который в этом мире существует. Указательный. Я имею в виду, это сознание говорит о том, что она есть. Дальше. А моя теория гениальности... Вы знаете, есть и Фрейд, и сон, есть много литературы о гениях. Кто такой гений? Какой должен быть череп? Сколько волос на моей бороде? Какой у меня нос? Какая у меня губа? Ну и так дальше. Вот, слушайте, оставляю это всё в стороне. У меня своя теория. Ну, не теория, а я вам скажу такую вещь. Э-э, она очень простая. Понимаете, если в вас вот... Э, вам удастся вот эту плазму, вот к которой вы принадлежали, как-то сохранить себе, ну, вы знаете, не знаю, в какой, в любой, где-то, вы обязательно будете чрезмерным талантом. То есть, это вот и есть удержи. Как это делается? Я не знаю. Понимаете? Вот Скрябин. Ему 40 лет, мужик. Это такой ребёнок. Ну, сорокалетний, понимаете? Я сейчас вот... Э, завершу, потому что, но не спрашивайте меня. Вот так получается и со всеми вот этими синестезиями. Я скажу одну фразу. Я молчу, замочу. Такой был эпизод. Ну, сна он вообще чувствовал сил великих. Он хотел, чтобы музыка была соответственно с поэзией, и он сочинял поэзию. Он бросил музыку и сочинял. И, если хотите, я вам принесу стихи. Они удивительные. Если вы не читали, не слышали, э, вот я вам что-нибудь страшное принесу. Значит, ладно, так вот рассказываю. Для чего? Однажды он... Ну, все знают, гуляет с Плехановым, а Плеханов — это значит экономист, марксист, там, материалист. Вот они не помню, Швейцария. Ну, знаете, русские любят в Швейцарии гулять. Едут, гуляют там. И вот, значит, ему рассказывают. Идут они там где-то на какой-то тропиночке, только обрыв вот. И он подходит к обрыву и говорит Плеханову: «А Пха, он говорит, вы не понимаете, что такое человек? Ну, как социальное существо, там, ролевые роли, там, вот есть рабочие, есть капиталисты». Я утрирую. Ну, не я дураком. Я не хочу... Ну, разговаривает. Он говорит: «Да вы понимаете, что я могу сейчас прыгнуть в эту пропасть? А поскольку сознание и воля — это две пары, они не могут ходить друг без друга, потому что мы не живём так, понимаете? Ну, сознание может поставить смысл, а нужно решиться. Вот решиться на что-то. Вот чего не хватает? Решить. Ну, это трудно решиться. Ну, бросьте сейчас университет. Зачем?» И он говорит: «Воля. Вот чем меньше у тебя вот этих множество целей, чем одна. Если у тебя есть одна, то у тебя такая воля, такой мощи, что я могу броситься, и я удержу себя своей волей, как птица в этой простоте. Я вижу, что он разбился». И понятно, потому что вот это тело, которое нам принадлежит, или мы, не знаю, ну, нам пусть принадлежит, оно, во-первых, не создано для полётов таких. Ну, к сожалению, может быть, не знаю. Второе, оно также не создано для мысли, оно также не создано для сознания. Это чтобы... Понимаете? Вот мы, когда мы сознаёмся, вот нише одним образом приземлился. Вы же помните? Кошмар, правильно? Ну, это уже была власть организма, его уже там не было. Это была материя, а ниши уже там не было. Ну, понятно. Вот я хочу сказать. Ну вот, э, ладно, вопрос бы про вот плазму, которой вы говорите. Я правильно понимаю, что это что-то вроде неден, там, единства в самом себе? Это... Это... То есть, это вы понимаете в ЧМ дело. Ведь человек вот есть аффекты — это одно. Эффекты — это вообще в мире живого. Живой мир устроен — это отдельная тема. А эмоция — это самовоздействие, воздействие человека на себя. И сознание здесь появится, воздействие на себя вот этой штуки. То есть, вы уже поняли, что не совпадает. То, что не совпадает, может действовать на себя, воздействовать. И вот ребёнок — это есть чистое самовоздействие на себя. Вот это. То есть, он может там... Где у меня холо? Кто ещё? Психолог у нас что? Тего Боте за... Не, это я так шучу. Смесь. Вот это, например, имеется в виду. Он находится в этом странном состоянии, этого самовоздействия. Плазма — это вот это само возбуждённое. Ему ничего не надо. И вот лежит вот этот комок. Его бут учить. Вот там ВТО, две песни. Э, и вы знаете последнюю теорию поющих неандертальцев? Не, не слышали? Ну, антропологи. А, ну сейчас всё по-другому. Там вот я говорю, что палеолит, пещеры. Они говорят: «Да что пещеры? Они вообще речь — это музыка, звук». Вот работа со звуком. Вот звук, как вы понимаете, это есть кот. Ну, музыка — это контролируемые галлюцинации со своими эффектами. А вот они, антропологи, по каким-то косточкам, я не знаю, меня это не волнует. Имею в виду, может быть, и пе. Ну вот, они, потому что речь — это вообще звук, вот произнесённый, любой к самому себе обращённый — это есть музыка. Это есть первая музыка. Ну вот, ну и дальше. Вот это всё. Так вот, есть такая теория, что были такие поющие неандертальцы. Так вот, он поёт вот эти гласные без согласных. Не трогайте его, когда он будет петь. У Платона, я заканчиваю, отпускаю вас, потому что я сейчас начну долго рассказывать какую-нибудь ерунду всякую, а вам это не нужно. И поэтому я вот сейчас скажу, что сказал Платон, и я вас отпущу. Идите с Богом. Так вот, у Платона петь — это цитата из Платона. Что такое человек? Это тот, кто может петь себе самому. Очаровывает. Да, конечно, всё. Я всё сказал.

Назад

Залогинтесь, что бы оставить свой комментарий