КАЦ: "Мы проиграли!": почему затихарился Путин, что случилось в Белом доме, Трамп, Зеленский, КОГДА?

ruticker 06.03.2025 18:34:44

Текст распознан YouScriptor с канала И Грянул Грэм

распознано с видео на ютубе сервисом YouScriptor.com, читайте дальше по ссылке КАЦ: "Мы проиграли!": почему затихарился Путин, что случилось в Белом доме, Трамп, Зеленский, КОГДА?

**Политик, автор YouTube канала Максим Кац, с нами на прямой связи.** Максим, приветствую! Добрый вечер. Дональд Трамп и его поведение вызывает какое-то удивление. Вот какие эмоции и впечатления от того, что делает Дональд Трамп? Ну, я бы не сказал, что тут есть чему удивляться. Трамп ровно ведёт себя так же, как вёл себя всю жизнь на политической сцене, как минимум с 2015 года. И с тех пор он ведёт себя ровно так, то есть тут ничего нового нет. Мы не увидели никакого нового Дональда Трампа. Мы увидели совершенно такого же, как и всегда. Его поведение, оно совершенно нетипично для американского президента, скажем так. Ну, вообще просто совершенно не то, что ты ожидаешь увидеть от американского президента. Оно, естественно, проблемно с любой дипломатической точки зрения и какой угодно другой. Некоторые его действия, типа введения тарифов на Канаду и Мексику, это вообще могут быть очень большие проблемы для Соединённых Штатов, но это их проблемы, не наши. Тут мы в виде наблюдателей, как бы, выступаем. Что касается его поведения на переговорах с Зеленским, то там как раз он долгое время из 50 минут разговора 40 минут вел себя довольно сдержанно и спокойно, чего, в общем-то, не очень-то от него ожидаешь в такой ситуации. Но потом всё пошло не так. **А почему же всё пошло не так?** Вот есть объяснение этому. То есть это была разыграна сценка со стороны НС и Трампа или это импровизация? Нет, я абсолютно уверен, что это не разыгранная, совершенно не разыгранная сценка. Никаких предпосылок к тому, чтобы она вообще получилась, не было. И опять же, они говорили 40 минут очень спокойно. То есть очень отличается оценка этой ситуации у людей, которые посмотрели только саму перепалку, то есть 9 минут перепалки, и у людей, которые посмотрели все 50 минут всей встречи. Я честно скажу, что когда мы готовили первый ролик по этой ситуации, мы, я и редакция, мы посмотрели только перепалку. Мы делали в спешке и не посмотрели весь ролик, посмотрели только перепалку, и там, конечно, неадекватно абсолютно ведёт себя Ирада. На знго это выглядит очень плохо. Видно, что в начале встречи Трамп ведёт себя дипломатично, спокойно, объявляет, зачем собрались, говорит, что мы тут приехали подписать соглашение, и потом всю дорогу очень спокойно отвечает на вопросы журналистов, ни чуть-чуть совсем подначивая Зеленского, но не особенно как-то масштабно. Зеленский тоже отвечает, но тоже в полушутку, и всё начинает идти плохо. С предусматривалось ни плана мероприятия, ни вообще ничем. И тут уже как бы так как вопрос его был в виде сначала лекции, потом вопроса, который, в общем-то, не вопрос, а риторический вопрос, тут уже как бы НС почувствовал неуважение и начал отвечать тоже жёстко. Начались дебаты, и всё получилось не очень хорошо. Я не думаю, что это хоть на миллиметр срежиссировано. Думаю, что всё просто пошло не так, как планировалось. **А последствия?** То есть какие последствия в этой перепалке? Можно ли их сейчас посчитать, ну или хотя бы обозначить? Мы можем говорить о последствиях. На текущий момент прекратилась вся американская военная помощь Украине, и они перестали делиться разведданными, причём ещё и запретили союзникам делиться своими разведданными. Они прямо заявляют, что это последствия перепалки. Да, тут есть мнение, и оно очень обосновано, что они изначально так собирались сделать, что они собирались прекратить поддержку Украины изначально, и к перепалке это не имеет никакого отношения. Но всё-таки тут нельзя делать вид, что ничего не произошло. В овальном кабинете Белого дома таких перепалок не было никогда. Нельзя найти исторический пример такого разговора, и нельзя, в общем-то, вспомнить пример, чтобы так говорили с президентом Соединённых Штатов в кабинете. Поэтому, как бы, они сейчас говорят, что это результат перепалки. Причём Трамп, ведь его особенность состоит в том, что он очень легко с ним разругался и обзывал их последними словами. И они его, и сейчас много ходит по интернету всяких роликов, где Марко Рубио высказывает про Трампа там всё, что думает. В 2016 году на дебатах и позже, и где Динс, вице-президент нынешний, тоже рассказывает, что Трамп — это просто чуть ли не угроза американской демократии. Прямо высказывается о нём очень. Теперь они работают с ним в одной команде и в одной администрации. То есть для Трампа перемены настроения такого рода — это не проблема. Он может завтра опять стать главным союзником Зеленского. Но надо понимать, что это очень специфичный человек, который занимает должность президента Соединённых Штатов. Это нечай какой-то персонаж. В обычной ситуации обычные президенты США этот руль не крутят из-за того, что с ними кто-то поругался. Они ведут себя рационально, последовательно, предсказуемо. Американская внешняя политика очень последовательно и предсказуема всегда была. А этот президент, у него в руках руль, он его раз и повернул просто на 180 градусов после того, как с ним невежливо, по его мнению, себя повели. И это простое эмоциональное напряжение может смещать все американские институты. То есть в этой ситуации достаточно тяжело стабилизировать поведение одного конкретного человека — президента Соединённых Штатов. Я бы не сказал, что здесь, в данной ситуации, играют какую-то роль американские институты значимую, потому что внешнюю политику Соединённых Штатов определяет президент Соединённых Штатов. То есть Трамп просто был прошлый президент, который однозначно определил политику в отношении Украины. Америка — это просто вот она помогает Украине в том, что она хочет. Хочет Украина делать — так Америка помогает. Хочет всяк — Америка помогает. Так решил Байден, теперь другой президент, он по-другому решил. Нету американских институтов, которые должны были бы балансировать президента США в определении внешней политики. Притом не по главному направлению. Это важное для него личное направление, потому что он хочет стать миротворцем. Он, видимо, хочет Нобелевскую премию мира, у него есть такой план. Но направлений в американской внешней политике ещё много. Главным из них — это Китай всегда был. Теперь у них появилось отношения с Канадой и Мексикой, очень усложнившиеся из-за действий Трампа. У них есть Израиль, всё, что связано с ситуацией на Ближнем Востоке, и у них есть Европа и ситуация в Украине. А какие-то американские институты здесь не могут вмешаться в определение внешней политики Трампом. То есть если Трамп решил Украине не помогать, то Америка не будет Украине помогать. Да, там может конгресс вмешаться, сенат, какие-нибудь там влиятельные республиканцы, но мы не видим пока, чтобы это происходило. Мы видим высказывания Линдси Грэма, который говорит о том, что Зеленский вообще должен уйти в отставку. Мы видим высказывание, если я не ошибаюсь, мы ещё видели высказывание Майка Джонсона, спикера конгресса палаты представителей, который говорит о том, что нужны публичные извинения. Или я не помню, то ли одно, то ли другое, но вот они явно транслируют вот это вот дело. То есть мы не видим, чтобы американские институты, контролируемые сейчас Республиканской партией, хоть как-то влияли на Трампа. Поэтому я не думаю, что это что-то говорит о них. Вот принципы, на которых основывалась всю жизнь американская внешняя политика, да, которые ещё после Холодной войны за ней идут, что они — гаранты мира в Европе, что они — гаранты безопасности в Европе. Вот эти принципы, они, конечно, сильно... А тот же журналист говорит про страны Балтии, и Трамп уже говорит: «Ну, страны Балтии, я не знаю». Я не знаю, говорит Трамп. То есть это что значит? Кто защитит страны Балтии? Непонятно. То есть это большое землетрясение в плане вопроса безопасности в НАТО и в Европе в принципе. То есть как бы ценности и принципы, на которые основывалась американская внешняя политика много десятилетий, они очень сильно шатаются. Но это не институты, это на этот счёт решение принимает президент Соединённых Штатов. Именно поэтому мы видим премьер-министра Великобритании Кира Стармера и президента Франции Эммануэля Макрона, которые едут к Трампу, разговаривают с ним там на его языке. То есть мы видим, как Кир Стармер прямо вот объявляет, что мы хотим следовать вашему лидерству в вопросе заключения мира и хотим сделку. То есть он уже начинает говорить языком Трампа, он называет слово «сделка», хотя обычно в дипломатических отношениях слово «сделка» не употребляется. То есть они идут в фарватере Трампа в этом вопросе, они считают важным наладить с ним отношения. Потому что без налаженных отношений с президентом Соединённых Штатов у всех большие проблемы. Украинский президент выбрал другой путь взаимодействия с президентом Соединённых Штатов. И вот теперь происходит то, что происходит. А Путин? Какую он стратегию в этой истории выбирает и выбрал ли он её? То есть понятно, что для Кремля, судя по всему, это тоже всё неожиданность, то что происходит. Насколько сейчас можно видеть, Путин просто сидит довольный и смотрит на это с огромной радостью, и он даже не пытается дровишек подкидывать. Есть совершенно спокойно, они выпускают Пескова, и Путин, насколько я видел, очень спокойные пресс-релизы на эту тему, что мы, мол, наблюдаем, мы, мол, готовы к общению. А вот мы тут ещё с Ираном для Америки поговорим. То есть как бы Россия ведёт себя как такой сторонний наблюдатель, который как бы вот пожимает плечами. Вот ему в руки пошло то, что он хотел, спокойно сидит. В данный момент ситуация такая. То есть там никто не скачет. Я не видел, по-моему, Медведев что-то там брякнул, но глобально никто из стандартных спикеров, которые обычно в этой ситуации там скачут, прыгают, кричат про то, что там Украине конец, как сейчас их особо не видно. Видимо, все получили указание, может, до Медведева это не успела дойти, но мне кажется, что было как бы указание всем вести себя спокойно и не вмешиваться в эту ситуацию, не демонстрировать свою бурную радость. Потому что если они будут демонстрировать, то пока Трампу ей могут воспользоваться там Украина или Британия. Поэтому как бы они ведут себя максимально спокойно. Понятно, что это Путину очень сильно на руку, потому что на поле боя и так довольно давно есть преимущество российской армии. Она продвигается медленно, но продвигается, очень большой ценой, очень большое количество жизней. Это абсолютно неадекватно и ненужно для России. Это просто полное безумие вести такую политику. По-моему, выходило, что 30, что ли, жизней российских солдат за каждый километр украинской территории. Я не помню точно цифру, но какие-то безумные, абсолютно безумные цифры. Я выпустил двенадцатичасовым перечислили жертв этой войны со стороны России. То есть политика безумная, но она такая, он её такую ведёт, и Россия продвигается на поле боя медленно. Понятно, что с тем, что сейчас произошло, она будет продвигаться быстрее, потому что прекращение обмена разведданными и необходимость экономить боеприпасы, которые больше не поставляют, приведёт к тому, что Украине будет тяжелее защищаться. Естественно, понятно, что грядут переговоры. Ясно, что так или иначе, либо Трамп этого добьётся, либо так или иначе это будет происходить, потому что и Путин уже так есть сигналы, что он не готов это всю жизнь вести войну. Хотя он ведёт себя как будто да, но, возможно, российская экономика не сможет ещё много лет это в таком темпе продолжать. И Трамп явно нацелен на то, чтобы переговоры состоялись. Этим переговорам, конечно, существенно улучшится, если Украина сейчас сможет хуже обняться. То есть он сможет продвинуться, он сможет ещё захватить то, что захвачено, уже не вернут. То есть понятно, что любые переговоры пойдут по текущей линии разграничения, никаких иных не может быть вообще вариантов. То есть разговор будет начат с того, что прекратится огонь по текущей линии разграничения. Дальше переговоры могут прийти к тому, что что-то там куда-то переместится, но это точно вряд ли будут какие-то масштабные изменения. И, конечно, Путин, которому очень тяжело сейчас продвигаться, очень рад тому, что главный союзник Украины перестал её в данный момент, во всяком случае, перестал её поддерживать. Это не значит, что так будет завтра или послезавтра или через неделю. Трамп очень переменчивый, но сейчас ситуация такая. То, что Трамп обратился к Путину с просьбой помочь с Ираном, это такой пряник. То есть что он считает Путина влиятельным, там важным, достойным себя партнёром. То есть для чего это было сделано, учитывая, что и без России с Ираном они могли попытаться договориться? Ну, смотрите, очень сложно анализировать действия Трампа. Поэтому нужно ориентироваться на то, что он говорит, как бы исходить из того, что то, что он говорит, это он и думает. Это не всегда так, абсолютно. Трамп — это не самый последовательный человек, но можно вспомнить, что он говорил в том числе, кстати, на встрече с Зеленским, но и до выборов. Да, Трамп однозначно говорил, что если он станет президентом, он будет добиваться скорейшего мирного соглашения. Он говорил с помощью того, что будет давить на обе стороны, что он будет разговаривать с обеими странами и будет давить на обе стороны. Если одна страна, Украина, будет отказываться от мирного соглашения, он прекратит поставки ей вооружений, а если вторая страна, Путин, будет отказываться от соглашения, он наоборот нарастит поставки вооружений. Так что это изменит ситуацию на поле боя, и таким образом, вот такими манипуляциями он собирался добиться мира. Насколько дипломатически возможно добиться мира таким образом — это большой вопрос. Раньше никто так мира не добивался. Обычно мира добиваются тихими, спокойными переговорами в секретных кабинетах и приходят к соглашению, которое никому не нравится, но все подпишут. Это очевидно. Много пробовали, это пробовала администрация Байдена, она была очень профессиональная. Трамп решил практиковать другую стратегию. Он президент США, он выбирает стратегию, вот он её выбрал. А в эту стратегию, как он озвучивает, да, я опять же, я не говорю своё отношение к этому вопросу, я просто пытаюсь анализировать, что происходит, основываясь на имеющейся информации. Даже на встрече с Зеленским Трамп сказал, что он не считает нужным называть Путина террористом и убийцей, а считает нужным относиться к нему как к главе государства, с которым он будет делать дела. Потому что он как бы говорит: «Как же мы будем делать дела, если мы сейчас поназырево на многих встречах внешнеполитических, так что мы будем с ним разговаривать, мы будем с ним переговариваться. Для этого нам нужно проявить к нему публичное уважение, мы не будем делать из него изгоя, мы не будем вести себя так, как будто он исключён полностью из, как сказать, круга уважаемых людей, мы будем с ним вести переговоры». Нравится нам эта стратегия, не нравится? Мне она не нравится лично, да, то есть мне кажется, что к Путину так не следует относиться. С другой стороны, если мы смотрим на... Они же постоянно говорят о практическом результате, то есть они говорят, что практического результата можно добиться только таким образом. И с этим я готов согласиться. Действительно, вряд ли можно добиться практического результата, если целыми днями оскорблять Путина, а потом пытаться с ним о чём-то договориться. Поэтому они ведут такую политику. С практической точки зрения они собираются с Путиным разговаривать — это факт. И я думаю, что вот эта вот тема с вовлечением его в иранскую проблематику — это тоже часть этой стратегии, показать ему, что с ним американская администрация готова разговаривать на равных. Что нужно Путину? Если так сухо к этому подойти, ему нужен мир, ему нужно перемирие, ему нужна передышка. То есть готов ли он вообще вернуться во внутри российскую повестку, которую, как мы понимаем, он не очень любит, и дивидендов она ему политических не очень много приносит? Я думаю, что Путину не нужен ни мир, ни перемирие, ни передышка в данный момент. Путин наладил очень неплохо, ну как бы ситуацию с солдатами, потому что он очень много денег платит, они приходят, как-то стабилизировалась ситуация в экономике. Это не очень надолго, но на год-два этого должно хватить. Путин не мыслит категориями долгосрочного планирования. Вот у него на год хватает, ему всё в порядке. Да, российское правительство делает некоторые манёвры к тому, чтобы подготовиться к тяжёлым временам в плане бюджета. Да, они увеличили налоги сейчас, например, то есть делают, причём некоторые чувствительные налоги, типа НД, то есть делаются, чтобы не ошибиться, НДС. Ну, в общем, было существенно изменение налоговой системы, делается много действий для подготовки к будущим финансовым возможным проблемам, но они далёкие. Это не меняет немедленную стратегию действий Путина. Ему мир не нужен, он сейчас свой режим как бы срал с войной. Он не считает, что он платит какую-то цену за людские потери, которые несёт Россия в войне, потому что он смог добиться ситуации, что это политически приемлемо. Как он её смог добиться? С помощью того, что он рекрутирует контрактников за очень большие деньги, и в глазах общества эти люди, которые сами пошли и сами взяли риски. То есть это не срочники, смерть которых очень чувствительна для российского общества. Это, в принципе, были мобилизованы, это была проблема, поэтому он отказался от этой стратегии. Сейчас война для него не несёт больших политических рисков. А вот прекращение войны несёт очень большие политические риски. Миллионная армия, возвращающаяся домой, которая привыкла получать огромные деньги, там 400.000 руб, или 300.000 руб, или 200, там в зависимости от того, кто когда и чего подписал, возвращающиеся домой и работа, где есть только для в качестве жадных людей, которые умеют убивать, видели смерть, к которым относились совсем не так, как они хотели бы, возвращающейся в российское общество — это большая политическая проблема для Путина. Как и, в принципе, вопросы: а что это всё такое было? Зачем? Зачем это всё происходило? Зачем эти все потери, экономические, людские, для того чтобы захватить несколько сл? Эти вопросы, корыте бы, во, не совершенно не желательный сценарий. И я думаю, что переговоры, которые хочет вести Трамп, со временем быстро зашли бы в тупик со стороны Путина. То есть если бы Зеленский пошёл бы в фарватер Трампа и вёл бы эти переговоры, они бы начались довольно быстро. Трамп бы разочаровался в возможности договориться с Путиным. А но в данный момент мы видим, что этот поезд сошёл с рельс. То есть сказалось бы, что рельсы двигают нас к тому, что Трамп пройдёт этот путь попытки договориться с Путиным, который многие уже проходили, поймёт, что это либо он невероятным каким-то образом добьётся в этом успеха, сможет как-то обеспечить, чтобы реально наступил крепкий мир, получит свою Нобелевскую премию, и все мы ему похлопаем в ладоши, либо он поймёт, что с Путиным нельзя договориться, разочарует, и всё пойдёт как бы по такому сценарию, по которому и идёт. Но это полсре тем. Прим, которые мы обсудили. Понятно, конечно, если начнётся какой-то, даже через полгода или там 8 месяцев, как вот говорят аналитики, когда совсем прекратится, закончится американское оружие. Если вдруг случится какое-то обва продвижение на фронте с российской стороны, непонятно, что тогда будет. Правда, к этому, как пишут военные аналитики, предпосылок нет. Но в любом случае сейчас ситуация очень турбулентная из-за того, что, в общем, Зеленский поругался с НС, сильно отошёл от её поддержки. Крупный бизнес в России может на что-то влиять. Появились сообщения о том, что США могут рассмотреть возможность снятия санкций. Мы видим ряд фигур, некоторых не видим, но слышим о них, как Абрамович, который продолжает участвовать, видимо, в переговорах. Но есть ещё и Рыболовлев, который был в ряде и попал в камеры. То есть он не прятался от камер, и некая такая попытка крупного бизнеса тоже быть в этом процессе. У них есть сейчас субъектность внутри российской власти. Я бы не сказал, что у них есть какая-то субъектность, у них скорее есть объектно, то есть они как бы могут использоваться Путиным по его надобности. Надобность сейчас есть, потому что Трамп воспринимается как бизнесмен, он и сам себя так ставит. И Путин, даже вот выбирая переговорную группу, он туда включает людей, которые, по его мнению, лучше будут иметь дела с бизнесменами. И в этом смысле, да, могут понадобиться эти люди, и они могут как-то поучаствовать, и может от этого что-то и получится. Но просто совершенно непонятно, как могут происходить переговоры при том, что Украина не взаимодействует с Америкой. Кто с кем переговариваться будет? То есть Трамп может с Путиным как бы очень долго переговариваться, только о чём? Точно так же, как и с Зеленским. Он может сколько угодно говорить, но договориться в итоге должны Россия и Украина. Как бы, так как он умеет, он может, так как он думает, что может. Вот так вот, правильнее сказать. Какой может быть разговор, пока с Украиной отношения такие, как сейчас? Непонятно. Правда, сейчас видно, что обе стороны, и американская, и украинская, начинают активно отливать эту ситуацию назад. То есть мы видели и заявление Зеленского, что он готов к миру и всё такое, и заявление ситуации. Все они говорят про публичные извинения Зеленского. Не знаю, будут ли они. Сейчас пошли разговоры о том, что на следующей неделе будет встреча. Вообще Зеленский, Макрон и Стармер вместе приедут к Трампу. Это позитивные сигналы. То есть с этой точки зрения, как бы, может что-то и наладится. Но как бы вот сейчас есть то, что есть внутри вертикали путинской. Опять же, мы не видим ястребов, по крайней мере, они сейчас не на первом плане. И Патрушев кажется исчез вообще из информационного, и многие другие. То есть это осознанно. То есть то, что Патрушев же у нас кораблестроением теперь занимается. Ну, кстати, теневой флот, это вроде постройка кораблей, не обсуждается. Как бы, поэтому что тут, Патрушев выпал за обойму, он что-то может сказать, но это уже далеко не как бы. А я даже не знаю. Ну, то есть опять же, это восьмая часть. Мне кажется, что всем указание молчать, всем сно. Чем это закончится? Потому что как бы оно само пошло в руки. То есть ничего не нужно делать, оно просто само взял и как бы, ну, вторая страна взяла и поругалась с главным союзником, или главный союзник поругался со второй страной. Они, кстати, разумная стратегия. То есть они просто сидят и молчат. Ну, глобально там кто-то что-то может вянуть, но в целом они очень такие дипломатичные комментарии выдают. Поэтому я бы не ожидал каких-то особых выступлений ястребов, кроме как для какой-то совсем внутренней аудитории телевидения. Я бы не ожидал такого, потому что, я думаю, что они боятся испортить вот эту замечательную, с их точки зрения, ситуацию, когда Украина с Америкой вдруг разладились. У них Кирилл Дмитриев, он много очков набрал в этой истории. Не знаю, вот про персоналии конкретные это мне сложно что-то сказать. Тут я акции вверх, акции вниз — это такой разговор уже очень не до такой степени. Я могу знать, что там происходит. У нас вопросы в телеграме. Начну их зачитывать. Вот что пишет наш зритель: «Вы не считаете, что практически вся российская либеральная оппозиция, не только политики, но и журналисты, на самом деле не понимают и не чувствуют основную часть народа, живущего в регионах за пределами Москвы и Петербурга?» Ну, эта претензия всегда была такая к российской оппозиции, ещё когда мы в России все были. Потому что я вот, например, москвич и действительно не очень чувствую регионы. Это вполне объяснимо. Хотя я стараюсь читать, я стараюсь понимать, но всё равно я жил в Москве всю жизнь. И поэтому, наверное, эта претензия справедлива. От этого лекарства — это создание только большой федеральной партии, но сейчас это невозможно, потому что в принципе политика в России, тем более оппозиционная, вообще запрещена. Поэтому никакой партии не построишь. Приходится работать с тем, что есть. А есть то, что вот я, например, москвич. Ну так и живу. Ещё вопрос спрашивают: «Много ли энергии у вас отнимает борьба с ФБК?» Точнее, у вас обоюдно острая борьба с ФБК? К ней давно уже нет. То есть я как выпустил это расследование, так особо уже и не заморачиваюсь. Мне кажется, что этот вопрос более-менее закрыт. Ну, они там что-то иногда набрасываются. Дискуссии с моей точки зрения нам предстоит большая оппозиционная дискуссия. Не знаю, правда, насколько будет в неё вовлечённость оппозиции и сейчас, и в прошлом, потому что нам нужно как-то отрефлексировать тот факт, что созданная, не созданная, а появившаяся в 2011 году политическая сила, либеральная оппозиция, которая выросла из Болотной, откуда все мы появились, как бы многие из тех, кто сейчас занимается политикой, тех, кто занимался, и лидеров, а эта политическая сила проиграла полностью. То есть она не то что не добилась никаких своих целей, а наоборот, ровно обратные вещи от того, что она хотела бы, случились. И она, будучи в 2011-2012 году очень широкой политической силой, в которую входило очень много очень разных людей, от Алексея Кудрина, который приходил на митинг, до каких-то крайних оппозиционеров, которые иначе как вот матом про власть не разговаривают, очень-очень большой широкий круг людей. И, в принципе, вот то движение в одиннадцатом году воспринималось как вообще мейнстримная политическая сила. Даже уже вот Путинская политическая сила, Единая Россия, они воспринимались как какой-то, ну, такая второсортная уже политическая сила, партия жуликов и воров, тогда она так называлась. А эта сила, она была главной. И вот как так получилось, что за годы с 2012 года это всё сжалось, сужалось, всё больше людей выкидывали из этого движения, отменялись. Выбрана была такая стратегия, которая привела нас к полному поражению, причём к поражению катастрофическому. Лидеры просто погибли, убиты. Они были, они убиты, они не погибли, они убиты. Мы все, никакого представительства у этой штуки в России не осталось, и мы только цепляемся за YouTube и за контакт с нашей аудиторией через YouTube. Пока цепляемся, хорошо, много нас пока смотрят, но и это может начать уходить. А вот как так получилось, что такая политическая сила вот так вот сузилась и настолько в одну калитку проиграла политической силе, которая в двенадцатом году вообще не казалась как сильно, прямо очень значимое. Ям в гос белые ленточки говорили, что они тоже с нами. То есть это было очень широкое движение. Как так получилось, что это всё сузилось до какого-то очень узкого круга и проиграла? Вот эта дискуссия нам предстоит. Не думаю, что она предстоит с ФБК. Нам предстоит это фиксировать, это с политически активными россиянами. Нам предстоит понять, что пошло не так, разобрать все ключевые моменты, которые были на протяжении этого пути, для того чтобы в следующий раз, будем это мы или не мы, или это будут какие-то другие люди. Вполне возможно, что все мы должны будем с ними появиться, совершенно другие спикеры и политики, чтобы они знали, где мы ошиблись. Да, как так вышло, что широкое движение стало очень узким, маргинальным и ничего не добилось? Как это получилось? Почему? Да, нас давили, но и мы делали ошибки. Вот это предстоит всё обсудить. Я не думаю, что ФБК это обсуждение понравится, потому что фактическим лидером оппозиции всю дорогу был Алексей Навальный, и многие бы этой команды предстоит обсудить. **Максим Кац с нами на прямой связи.** Максим, приветствую! Вы согласились на дебаты, но потом отказались. Я так понимаю, что дебаты не состоялись в результате? Ну, тут надо у Жданова спрашивать. Я в назначенное время приехал, дебатов не было, нового приглашения не было. То есть тут надо спрашивать у Жданова. Единственное, это всё-таки немного уж какой-то детский сад совсем. То есть да, дебаты, давай ещё такое приглашение со оскорблениями, потом типа: «Всё договорились, я полетел», а тут не хочет. Ну, это немножко детский сад, но посмотрим, что он скажет. Если пригласит адекватно, то поговорим, послушаем, что скажет. Я не отказываюсь, но просто это немножко детский сад. **Вопрос от нашего зрителя:** Как вы видите своё противодействие и противостояние с текущей властью в России? На одних разговорах не уедешь, может, книги начнёте писать исторические и так далее? Да, у меня есть книга историческая, вон стоит «История новой России». Сейчас я по Второй мировой пишу. Только какое это противостояние? Это не противостояние, это просто ведение медийно-публично. У нас нет инструментов сейчас вести противостояние с Путиным, с российской властью. Это реальность. Да, мы можем тут сколько угодно строить, что мы тут боремся с Путиным. Вон марш в Берлине был, говорили «борьба». Ну, нужно реально смотреть на вещи. Надо понимать реальность: у нас нет инструментов сейчас бороться с Путиным, потому что мы все за границей. Единственный наш инструмент хоть как-то общаться, коммуницировать — это YouTube. Я смотрю, там 10-12 миллионов человек за три месяца уникальных зрителей, а там по миллиону в день. То есть много людей, 65% из России. У нас есть влияние в России, но оно ограничивается разговорами. Вот такова реальность. Я понимаю, что это в нашей культуре, в нашей политической традиции как-то не принято считать, что это фигня какая-то. Да, это всё болтовня, разговоры, надо дело делать. Вот нет сейчас дела. **Что такое дело у политиков?** Дело у политиков — это создать политическую партию, провести хорошо политическую кампанию и занять значительное количество мест в парламенте или избраться мэром или президентом. Вот это действие, политика — это строить политическую силу. А мы не можем, потому что мы вне закона в России. Ты не можешь строить подпольную публичную политическую силу. Так не бывает. Подпольная политическая сила — это совершенно другая история, но она не годится для либеральной оппозиции. Поэтому всё, что мы сейчас можем, это сохранять свою репутацию, свой имидж публичный, своё общение с россиянами, предлагать какую-то аналитику, какой-то взгляд на ситуацию. Причём взгляд российский, который говорит российский политик или российский журналист, или российский спикер, за которым стоит российский флаг, который не называет себя нынче другим каким-то человеком. Да, может, он и не находится в России, но он предлагает альтернативный российский взгляд. Таким образом, собирая вокруг себя людей. Придёт время политической работы, этот момент будет, но сейчас у нас нет этих возможностей. Просто надо честно признавать, не надо пудрить людям мозги. Это можно пудрить мозги грантодателям, которые выдавали, что вот мы тут боремся с Путиным, смотрите, вот у нас там, не знаю, подпольный штаб, значит, митинг и там это программа и отчёт. Мы боремся. Но это хорошо годилось для USAID, и то до тех пор, пока с ним не разобрался Илон Маск. Это вообще отдельная нехорошая история. Я не то чтобы этого поддерживаю, я просто говорю, что если мы говорим реально, то никаких инструментов борьбы с Путиным у нас сейчас нет. **А шествия?** Такие мероприятия нужны. Вот прошло в Берлине шествие. Там было от нескольких сот до тысячи, может быть, до двух тысяч человек. А мероприятие состоялось, оценки разные. Вообще нужно в тот период, когда рычагов нет, инструментов нет, поддерживать какую-то активность и деятельность. Слушайте, ну что такое шествие? Оно нужно тому, кто шествует. Те посчитали нужным, что шествовать нужно. Ну и хорошо. Единственное, тут важно, как бы не обманывать ни себя, ни других и не строить из этого картину, будто это борьба с Путиным. Это не борьба с Путиным, это просто шествие. Люди посмотрели друг на друга, показали какие-то лозунги. Ну, хорошо, я не против. Я совершенно не против того, что люди проводят даже такое политическое действие. Просто надо понимать, что оно ни на что не влияет. Вот и оно ничего никому не показывает. Митинги, которые проводились, они ни на что не влияли. Ну и что это было? Важно, что люди выходили, показывали, что они есть, что они что-то думают, друг с другом виделись. Просто важно не придавать этому большее значение, чем это есть, не обманывать себя и других. А если ты не обманываешь себя и других, это просто шествие. Ну, хорошо, сходили на шествие. Почему нет? **Ждать?** Надо использовать те инструменты, которые есть у тебя в руках. Вот то, что ты можешь использовать, то нужно использовать. У нас медийные инструменты есть. Да, их желательно, вот неплохо бы как-то всем пообщаться, договориться и вместе всем инструменты эти выращивать, но это не получается. Все сейчас вот с тех пор, как вышел фильм «Преда», как-то все друг друга наоборот затеяли. Ну окей, это плохо, но это не страшно тоже на самом деле. Видно, что это не влияет особо на просмотры, на подписчиков. Ну, там убк это повлияло, но у них там ещё более глубокие причины. Это не связано с тем, что кто-то про них что-то сказал. Да, там ещё свои есть. А то, что мы не можем, мы не можем. Да, ты не можешь вести вооружённую борьбу, когда у тебя нет оружия и ты не умеешь стрелять и не хочешь. Тут не получается. Не нужно делать то, что ты можешь делать. То, что ты можешь, нужно делать хорошо. Вот когда открывается окно возможностей, нужно стараться в нём поработать. Может, и не получится ничего, может, получится. Но есть то, что есть. **Многоточие.** Я думаю, что вернёмся ещё к этому разговору. Максим Кац был с нами сегодня на прямой связи. Спасибо, Максим, и до следующего раза. Всего доброго!

Назад

Залогинтесь, что бы оставить свой комментарий