Худшие популярные книги на которые не стоит тратить своё время! Николай Жаринов Punk Monk

ruticker 06.03.2025 12:21:03

Текст распознан YouScriptor с канала PunkMonk

распознано с видео на ютубе сервисом YouScriptor.com, читайте дальше по ссылке Худшие популярные книги на которые не стоит тратить своё время! Николай Жаринов Punk Monk

# Салют, панки! Сегодня предлагаю вам поговорить о книгах, которые я считаю совсем нехорошими, и даже предлагаю вам не тратить на них своего времени. Почему так? Ну, во-первых, время — это, наверное, самый ценный ресурс человека. Я думаю, что вы заметили: я стараюсь не делать выпусков про плохие книги, наоборот, советую вам только то, что действительно считаю настоящими произведениями в области искусства. По какой причине время человека — это самый потенциал, который у него есть? Времени у вас с каждым годом не становится больше, его становится только меньше. Вы должны понимать, что за всю свою жизнь человек может прочитать в лучшем случае, если читает постоянно, где-то около 12.000 книг. При этом вся мировая библиотека огромна, то есть это даже не 1% от всех написанных книг. Поэтому к выбору произведений нужно, конечно, подходить с умом. Но сегодняшний выпуск — это определённо исключения. Это те книги, с которыми я столкнулся и которые вызвали у меня определённое разочарование, при том условии, что в массовой культуре эти книги признаются, если не шедеврами, то, во всяком случае, заслуживающими внимания. Поэтому именно про них я сегодня и буду говорить. Давайте начинать. И первая книга, с которой я хотел бы начать, — это книга, кстати, не худшая в нашем сегодняшнем списке. Нет, из всего списка книг, которые будут у нас с вами сегодня, эта книга лучшая, но всё равно она для меня была связана с определённым разочарованием. Это Чак Паланик и его *Бойцовский клуб*. Сразу хочу сказать: я выражаю в данном случае исключительно своё собственное мнение. Я не претендую ни на какую объективность и, тем более, не буду вас отговаривать от того, чтобы вы эту книгу прочли. Но здесь сработало сразу несколько очень важных моментов. Во-первых, я прочитал эту книгу, я бы сказал, максимально не вовремя. То есть я прочитал её только в возрасте уже тридцати с небольшим лет, когда у меня уже достаточно была большая начитанность, когда я имел возможность сравнить это произведение с классикой литературы и классикой контркультуры. И поэтому она на меня не произвела буквально никакого впечатления. Кстати, в отличие от фильма, это тот пример, когда экранизация действительно оказалась в разы лучше изначального текста. Фильм я помнил ещё с подросткового возраста, мне тогда нравился, он мне нравится и сейчас. Я пересматривал его не раз — это действительно одно из лучших, наверное, произведений искусства в этом жанре. Однако книга совсем не такая. По какой причине? Дело в том, что Паланик у себя действительно поднимает очень интересный вопрос. Эта книга полна идей, но ей не хватает другого — ей не хватает стилистики. Сам Паланик говорил, что по сути дела его *Бойцовский клуб* — это, знаешь, попытка сделать нового *Великого Гэтсби*, *Великого Гэтсби* конца XX века для нынешнего поколения. Я бы сказал, что это сравнение на самом деле во многих отношениях слишком притянуто за уши. Но тема, которую поднимает у себя Паланик, действительно очень большая и, кстати, крайне интересная. Это тема безотцовщины, то есть что значит для человека тот момент, когда он утратил какой-то образ. По идее, перед нами описываются люди, герои, лишённые отцов, из-за чего они и идут на бунт против окружающей реальности, на бунт против этого мира, построенного на выгоде, построенного на определённых совершенно порядках. И Паланик здесь поднимает ещё более интересный вопрос: ведь главный отец — это не просто отец героев, это на самом деле Господь Бог. И по-хорошему нам Паланик и описывает мир, оставленный Богом. Но в этом отношении фильм, опять же, работает в разы круче. Он доступнее для массового зрителя, у Паланика не очень хороший язык. И здесь нужно сразу сказать, что с переводами этому тексту тоже не очень повезло. Есть неплохой перевод Ильи Кормильцева, есть очень неплохой перевод Азми. Вот если читать, будете эту книгу, то советую вам именно эти два перевода. Ну а остальные переводы — они вообще не хороши. Паланик использует очень много сленга, и иногда это читать крайне тяжело. Ты не можешь наслаждаться красотой языка, при том условии, что красота идеи да, здесь присутствует и присутствует по максимуму. Но самое большое разочарование в этой книге — это, конечно, разочарование в концовке, особенно если мы сравниваем это со знаменитым фильмом. Кстати, здесь тоже нужно сказать, что у фильма *Бойцовский клуб* для китайского, например, рынка была совсем другая концовка, поскольку китайцы очень не любят террористов. То в конце всё заканчивалось не взрывом, в конце всё заканчивалось чёрным экраном, и там на этом чёрном экране появлялась одна такая простая надпись: то, что полиция благодаря наводке от Тайлера сумела предотвратить взрывы, и всё закончилось хорошо. Да, никакого вот этого кадра жуткого там не было, потому что китайцы не любят взрывы. Да, это подрывает государственные устои. Хотя, конечно, из-за этого весь фильм-то в общем-то рассыпается. Когда же мы говорим с вами о книге, то в книге никакой вот такой яркой концовки динамичной её нет. Нет того, что брало бы вас на разрыв. Вы буквально видите, как главному герою, который стоит на крыше здания, бегут все инвалиды, с которыми он до этого момента наводил знакомство, все вот эти люди с меланомой, однояйцевые, потому что у них был рак яичек и прочее, разные ребята. Короче, какой-то гимн инвалидности и тому, чтобы предотвратить самоубийство героя, которое, кстати, не вращается, но спойлерить не хочу. В общем, книга не самая плохая. Сразу могу сказать: Паланик действительно интересный писатель, но есть вещи куда более захватывающие из той же самой контркультуры. Если вы хотите моего совета, и если вы моему совету доверяете, то я бы посоветовал больше, чем Паланика, прочитать, например, того же самого Ирвина Уэлша и его роман *Порно*, по которому, кстати, есть замечательная, совершенно экранизация, которую называют *Грязь*. Это вот тот пример, когда книга не уступает фильму, и экранизация достойная, и роман очень и очень достойный. Вот если вы хотите погрузиться прямо в центр такой контркультуры и понять, чем подобная литература может быть привлекательна, я бы посоветовал вам прочитать роман Филиппа Дика *Помутнение*, потому что он и по своей идее, и по своему наполнению, и по своей стилистике в разы круче, чем роман Паланика и даже круче, чем роман *Порно*, о котором я не так давно вам говорил. В общем-то, эта книга — лучшая из всех. Сегодня я не могу сказать, что её не стоит читать. Нет, её стоит прочитать, но лучше читать её в подростковом возрасте, тогда она может зайти вам на все 100%. Если же вы читаете её уже в более сознательном возрасте, то, скорее всего, никакого особенного впечатления на вас она не произведёт. Это тот пример, когда уж лучше посмотреть фильм, чем тратить время на книгу. --- Всего нас семеро запертых на острове, и один из нас убийца. Если вы любите остросюжетные детективы, то у меня для вас отличная новость: в издательстве Эксмо вышел настоящий хит — новая книга Алекса Михаэлиса, автора *Безмолвного пациента*. Ярость, убийство и одержимость смешались в одно целое, и читателю предстоит распутать этот клубок. Но сделать это не так-то просто. Автор мастерски играет жанром и придумывает такие ходы, от которых у меня лично были мурашки. Невозможно предугадать, что будет даже на следующей странице. Бывшая кинозвезда решает отдохнуть с друзьями на небольшом греческом острове — хорошая возможность расслабиться и раскрыть несколько ужасных секретов. Ведь сам остров и его обитатели хранят множество тайн. У всех здесь спрятан не один скелет в шкафу, а уж тем более у убийцы, который тщательно готовит своё преступление. Пока читаешь, строишь свою картину, выдвигаешь версии, а потом наблюдаешь, как все теории рушатся, обнажая истину. Это безумно завораживающий многоуровневый психологический триллер, впитавший в себя негритят Агаты Кристи и *Безмолвного пациента*. Ссылка на книгу в бумаге в описании. Эстетичная обложка с лакированными элементами, крафтовый полусупер и качественная бумага не оставит равнодушными даже искушённый. А аудиоверсии доступны эксклюзивно в книжном сервисе *Строки*. Переходите по ссылкам в описании и знакомьтесь с книгой *Ярость* в любом удобном формате. --- Следующая книга... Господи, следующая книга, дорогие друзья, даже себе не представляете! Я очень люблю читать, я обожаю читать. Каждый раз, когда в моих руках оказывается толстая книга, я на самом деле нахожусь в состоянии предвкушения. То есть я понимаю, это будет огромное путешествие, это путешествие меня, скорее всего, увлечёт. И я обожаю толстые книги, у меня нет никакого страха перед ними. Я фанатею от *Властелина колец* и его объёма. Я балдею, когда читаю, например, *Утраченные иллюзии* Оре Бальзака — это тоже обм книга. Но в тот момент, когда мне досталась вот эта тягомотина — это Айн Рэнд и её книга *Атлант расправил плечи*, я был в шоке. Я заставлял себя это дочитывать, я дочитывал, чтобы высказаться до конца. Хотя я уже понимал, что всё, что делает Рэнд, напоминает примерно вот этот пример: в детстве дети думают, что палец отрывается — это магия. А вот когда ты становишься повзрослее, конечно, выглядит уже убого, но я всё равно пытался это добить до конца, пытался и добил. Давайте скажем сразу: я понимаю, что книга Айн Рэнд повлияла на очень большое количество людей. Я понимаю, что для многих людей, особенно из предпринимательской среды, эта книга является чуть ли не библией, и они на неё молятся и говорят о том, что эта книга изменила их жизнь. И, возможно, это так. Я не беру об этом судить. Когда я оцениваю литературу, я пытаюсь не оценивать идеи, я пытаюсь оценивать прежде всего литературный стиль. И с точки зрения литературного стиля это самая ужасная вещь, которая только есть. Во-первых, из-за своей многословности. Если мы говорим о сюжете самого романа, о том, как там вообще представлены герои, как там представлено наполнение, атмосфера — эта книга могла быть примерно вот в треть размером, и история бы от этого нисколько не пострадала. Рэнд ужасно и отвратительно в своих описаниях. Я приведу вам пример, для того чтобы вы понимали, о чём я говорю. Сделаю небольшой спойлер: в этой книге находится самая отвратительная сцена секса, которую я только читал. Я никогда не знал, я никогда не думал, что женщина может так ужасно описать секс. Честно, для меня это было откровение. Это единственное откровение, которое у меня было, когда я прочитал эту книгу. А важно здесь другое: дело в том, что создаётся ощущение, что Айн Рэнд вообще ни черта не знала о литературе. Создаётся ощущение, что она вообще в принципе не представляла, что такое хорошая литература и как вообще должно создаваться искусство. Потому что искусство — это, извините, конечно, ещё и мастерство. Чем отличается любой автор? Он отличается своей начитанностью. Автор не может быть не начитанным, ты без базы ничего не напишешь и ничего не создашь. И вот возникает ощущение, что весь базис Айн Рэнд — он примерно нулевой. Объясню по какой причине. Дело в том, что у Рэнд очень топорные герои. Они прям безумно топорные. Автор присутствует прямо на страницах произведения, то есть мы понимаем, что главная героиня — это вообще сама Айн. То есть она прямо описывает, ну, буквально себя. Ну да, как бы у автора же такая штука есть: она же девушка, а значит, хочет быть немножко красивее, чем она была в жизни. В жизни она, кстати, красавицей не была, и она, конечно, себя приукрасила. Но по всем общим чертам мы понимаем: да, Айн — сама собственной персоны. Но важно здесь даже другое: все герои, которые у неё есть, если это герой хороший, то у этого героя волевой подбородок. Первое, что у него есть — это волевой подбородок. Это вот главный идеал мужской красоты. Любой хороший мужской герой обязательно волевой подбородок. Другого эпитета даже не найдёте. Если же перед вами какой-то нехороший герой, знаете, какой он будет? Он будет описан убогим. Он внешне будет убогим. И поэтому мы чётко понимаем: все некрасивые герои — они как бы все плохие, все красивые герои — они все хорошие. Проблема главная состояла в том, что для литературы подобная форма изображения утратила свою актуальность. Ещё так на секундочку: Айн Рэнд это пишет в XX веке. То есть когда мы у Гомера, например, читаем, что вот герой хреновый, конечно, он выглядит как [__], когда мы у Шекспира там читаем про Ричарда II, мы понимаем, он плохой герой, и как бы он [__] и кривой. Но там это объясняется, опять же, традициями литературы. В XIX веке это всё уже давным-давно было преодолено, а в XX веке, тем более, у Айн Рэнд остаётся это всё в мельчайших деталях. Давайте приведём вам пример. Вот прямо первая страница произведения, и вот перед нами тут возникает герой — это Джеймс Таггерт. Итак, Джеймс Таггерт сидел за столом. Он казался человеком, уже приближающимся к п годам. Создавалось впечатление, что, миновав период молодости, он вступил в зрелый возраст прямо из юности. У него был небольшой капризный рот, высокий лысеющий лоб, который обплетали жидкие волоски. В его осанке была какая-то вялость и расслабленность, противоречащая контуром высокого стройного тела, элегантность которого требовала уверенности аристократа, а преобразилась в неуклюжесть деревенщины. У него было мягкое бледное лицо и блеклые затуманенные глаза, взгляд которых неторопливо блуждал вокруг, переходя с предмета на предмет, не останавливаясь на них. Он выглядел уставшим и болезненным. Ему было 39 лет, и мы понимаем: герой [__]. Ну как бы, а как может быть вот хороший герой, если у него такие жидкие волосы, которые он на лысину залезал? Это вам не Достоевский, который пытается даже маленьких людей всё равно показать вам достойными сочувствия. Нет, Айн Рэнд ничего подобного делать не будет. Она на самом деле прошлась даже, вы не поверите, по Альберту Эйнштейну. Знаете почему? Потому что Альберт Эйнштейн, в общем-то, критиковал нормы капиталистического общества, которое очень любила Айн Рэнд. И поэтому она решила вывести его ублюдком, как бы некрасивым. Но поскольку как бы Эйнштейна было всё-таки уважение в обществе, она его, ну, не совсем долбаного, немножко об идеях Айн Рэнд. Я не хочу особенно их критиковать, исключая только то, что это, конечно, вообще не философия. Это вообще не философия, потому что рисует утопический капитализм, в котором она всё выстраивает исключительно вокруг эгоизма, при этом с странным каким-то достаточно убеждением, что люди, бизнесмены талантливые, они всегда друг с другом обо всём договорятся. Даже если будут исходить из своих личных интересов. И это, конечно, полный идиотизм, если мы смотрим с вами на жизнь, потому что мы понимаем: есть в бизнесе, если два, например, бизнесмена не сходятся во мнениях, они легко могут друг друга похоронить, а не просто договариваться. Вот эта идея о том, что сильные люди всегда договорятся, она на самом деле очень относительна и совсем не учитывает многие другие моменты. Второй тоже важный момент: Айн Рэнд практически полностью отвергает мир чувств у человека. То есть у неё чувств нет от слова совсем. Свидетельство — это вот этот Талмуд. Для того чтобы было понятно, о том, что это душевная импотенция. Чуть позже проведу ещё одну цитату. И тут снова возникает вопрос: как ты, познавая человека, даже с точки зрения философии, можешь отрицать чувственный мир? Люди живут чувствами, они не могут от них отделаться. Если ты это у них убираешь, становятся невозможными для жизни. А соответственно, эти философские идеи тоже могут вас мотивировать, но итоговой пользы от этого будет немного. Это мотивация, ну, примерно как выступление Тони Робинсона. То есть, конечно, да, мотивации после выступления Тони Робинсона у вас будут полные штаны, но вот что с этим делать, с этой мотивацией, даже вы совершенно не имеете представления. Впрочем, я уже сказал, что худшее в этой книге — это описание. Вот описание — это то, что Айн Рэнд нужно было бы вообще сократить. Я совершенно не понимаю, зачем люди, которые хотят выразить какие-то свои философские идеи, делают следующую важную штуку: зачем они берутся писать художественные тексты, если не имеют к этому таланта? Для любого писателя действительно есть несколько важных испытаний. Эти испытания состоят в том, как он может составить художественное писание, может ли он создать художественный образ. Потому что литература нам запоминается прежде всего, конечно, именно художественными образами, а не просто идеями, которые там высказаны. Почему, например, запоминается сцена убийства старухи процентщицы Раскольниковым? Потому что она офигительно показана. Она показана очень кинематографично, вы буквально находитесь всё время за спиной Раскольникова, потом вы смотрите на лицо этой твой уже старухи его фактически глазами, и это работает на ваше восприятие. Да, так же, как работает тот же самый символ топора, которым он наносит удар. И в итоге вы это запоминаете. Вот подобных художественных образов в романе *Атлант расправил плечи* просто нет. Зато есть совершенно ужасное описание. Как я уже и сказал, художественное писание — это создание символа. А ещё одно важное испытание для писателя — это, конечно, описание сексуальных сцен. Вот это прям лакмусовая бумажка. Да, например, неплохо, кстати, получается описание сексуальных сцен у Стивена Кинга. Очень круто они выходят у Милана Кундеры. Да, когда он вам так описывает там главные влажные мечты своего героя Стинга, что вы буквально это чувствуете и вместе с этим ощущаете все его переживания. Что же делает Айн Рэнд? Итак, худшее, на мой взгляд, описание секса между мужчиной и женщиной от женщины. Всё свершилось подобно взрыву ненависти, подобно удару кнута. Ожег её тело, она ощутила на себе его руки, припала к нему животом, грудь её прижалась к его груди, его губы впились в её. Рука Даг скользнула с плеча на спину, потом к ногам, повествуя о несказанно желании каждой встречи с ним. Давайте подумаем над этим. Да, она по спине, потом к ногам. То есть предположительно она его схватила за жопу, и почему-то, когда она его хватает за жопу, в этом есть не высказанное желание встречи с ним. Ну да ладно. Риарден строгий, неприступный. Хэн Риарден из подобной монашеской обители кабинета человек деловых переговоров, жестоких сделок. Помнишь ли ты о них сейчас? А я помню и радуюсь тому, что довела тебя до этого. До чего? До этого она ещё его ни до чего не довела. Он не улыбался. Можете представить себе сексуальные сцены тупее? Реально. То есть, ну как бы перед тобой женщина, с которой у тебя вот-вот должен случиться секс, и она непонятно почему ржёт, а ты стоишь и, конечно, не улыбаешься. Он не улыбался, лицо его было, знаете чем? Не поверите, лицом врага. Подняв её голову за подбородок, Риарден снова припал к её губам. Знаете, как? Словно стремясь нанести ей ра. Господи, это какие-то, блин, чёртовы Ходячие мертвецы! Он что, и губы откусить что ли хотел? Ну что за бред? Дагни почувствовала, как он дрожит, и подумала, что именно такой крик хотела бы сорвать с его губ капитуляцию сквозь муки сопротивления. И всё же она понимала, что победа принадлежит ему, что смехом своим она выражает только восхищение им, что имя её сопротивлению — покорность, что всеми своими силами она лишь старается сделать его победу более впечатляющей. Он прижимал её к себе, давая понять, что сейчас она не более чем инструмент для удовлетворения его желания, что его победа означает её желание покориться. Чем бы я думала? Она, сколь не гордилась бы своей отвагой, работой, интеллектом, способностями, всё это я приношу тебе ради удовлетворения твоего тела. Я хочу послужить тебе этим. А ты хочешь удостоить меня высочайшей награды, которую можешь дать мне? Это вообще какой-то диалог, и спорно. Он услышал, как дыхание её превратилось в стон, она ощутила содрогания его тела. Вот такой вот вам оргазм на фоне металла, добычи и сталелитейной промышленности от книги, которую так обожают все наши бизнесмены и считают её своей библией. Господи, дорогие бизнесмены! Если вы занимаетесь сексом по этой книге, мне вас, чёрт подери, жаль. Пожалуйста, прочитайте что-нибудь нормальное и учитесь там, как надо любить. Эта книга не о любви точно. Поэтому худшая книга на сегодня, по моему абсолютному убеждению, Айн Рэнд — худшая именно из-за своего громадного объёма, из-за огромного словоблудия, которое в этом во всём есть, и при всём при том — из-за бедности мысли, которая в этой книге тоже присутствует в изобилии. --- Следующая книга на нашем счету — это вот это произведение: Грегори Дэвид Робертс и его книга *Шантарам*. Сразу могу сказать, есть одна очень важная вещь, которая меня сразу в любой книге почти отвращает, особенно если эта книга более-менее современная, особенно если эту книгу активно рекомендуют и активно советуют. Чем состоит вот это отвращение? Когда вы открываете книгу, сразу же, да, и на первой странице в этой книге у вас идёт огромное количество хвалебных отзывов о из разных совершенно изданий. Это уже готовит вас к тому, что вполне вероятно, это будет обманка. Почему? Потому что любому нормальному изданию достаточно одного отзыва, а всё остальное здесь не имеет никакого значения. Я об этой книге очень много слышал. Это, кстати, то произведение, которое я честно могу сказать — я не домулло. Это произведение не домулло. Дело в том, что в предисловии его сравнивают Робертса, знаете, с кем? С Мелом Гибсоном. А ещё его сравнивают с одним из любимых моих современных писателей индийского происхождения Рохинтоном Мистри. И у нас был уже выпуск про Рохинтона Мистри, обязательно посмотрите, если не видели его. Это действительно один из самых интересных современных писателей. У него есть великолепные романы, это не только *Хрупкое равновесие*, это ещё роман *Дела семейные*. И вот если вы хотите погрузиться в изнанку Индии, то лучше прочитать Мистри, потому что он, как человек, который сам родился в Индии и который при этом обладает ещё удивительным писательским слогом, он блестяще начитан в мировой литературе, он прекрасно знает, как вам выстраивается художественный образ, как выстраивается сюжет, как работает деталь в художественном произведении. А всего этого Грегори Дэвид Робертс, к огромному сожалению, в этой книге нет. Есть интересный сюжет — это так, и это по сути дела во многом автобиографический роман. Роберт действительно была интересная жизнь, но интересная жизнь не делает тебя великим писателем. И Робертс — это очень слабый писатель, действительно слабый. По какой причине? В отличие, кстати, от Хитона Мистри. Дело в том, что литература и язык — это великий инструмент, и этим великим инструментом нужно пользоваться. Хорошие писатели используют его по полной программе. Хороший писатель может вам при помощи грамотно выстроенного текста передать, но когда вы читаете, например, Ола и читаете у Ола описание запахов, вы их буквально чувствуете. Когда вы читаете с Котом, сравниваете, ста, вы понимаете, что открывая его роман *По ком звонит колокол* и читая там описание запаха смерти, вам в мельчайших деталях представляются все элементы, все составляющие этого запаха. И это не просто красивый образ, вы его чувствуете, вы понимаете, почему это запах скорой смерти. У Робертса же первое, что меня отвратило, это, конечно, описание запахов, которое сразу его показывает. Я не ориентируюсь никогда на книгу только по сюжету. Типов сюжетов в литературе всего шесть, сюжетом меня удивить, ну, практически невозможно, потому что это лишь компиляция различных событий. А так, как бы, всё соответствует вот тем самым шести сюжетам. И вот тут описание запахов, кстати, тем, кто был в Индии, да, тем, кто был в Индии, прекрасно известен тот уникальный запах, когда ты чувствуешь, что к тебе прилипает воздух в Индии. Там прям сам воздух, он как будто, знаете, такой грязный и липкий, тебя сразу буквально обволакивает, и первое твоё желание после этого — это сразу помыться. И вот описание у Робертса от его первого посещения Бомбея. Смотрите: первое, на что я обратил внимание в тот день в Бомбее — непривычный запах. Я почувствовал его уже на переходе от самолёта к зданию аэровокзала, прежде чем услышал или увидел что-либо. В Индии этот запах был приятен и будоражил. В Бомбее, когда я вырвался на свободу, заново вступил в большой мир, но он был мне абсолютно незнаком. Что же это за запах? Мы уже хотим это узнать. А что дальше? Теперь я знаю, что это сладкий тревожный запах надежды, уничтожающий ненависть. Что? Что такое запах надежды, уничтожающий ненависть? Это красиво, ради чего? Причём красиво, которая не работает, потому что у тебя не создаётся никакого образа, тебе невозможно его передать. Ты не чувствуешь этот запах. Потому что когда, например, Нгуэ описывает вам запах скорой смерти, он очень грамотно начинает это описание с одного простого момента. Он говорит: «Первый компонент этого запаха строится так: подойди к иллюминатору во время шторма, к медному задранному иллюминатору и вдохни его. Вдохни вот этот запах металла, этот запах меди». И ты понимаешь, задрав меди, у тебя затхлый воздух, и у тебя вот этот железный запах, который всем знаком. И ты прекрасно понимаешь, это первое слагаемое. Но что такое запах надежды, уничтожающий ненависть? Я понять не могу. В то же время кислый запах жадности, уничтожающий, знаете, что? Любовь. И это ещё не всё. Это запах богов и демонов, распадающихся и цивилизации. Снова красиво, ради красивости, и больше за этим нет ничего. Какой запах у богов? Какой запах у распадающихся империй? Дай мне его почувствовать. Покажи мне это, не называй это словами, дай мне его слагаемое. Ты же просто наваливаешь слово за слово, слово за слово, и всё. Это голубой запах кожи океана, ощутимый в любой точке города на семи островах, и кроваво-талис запах машин. Это запах суеты, покоя, всей жизнедеятельности шести миллионов животных, больше половины которых — человеческие существа и крысы. Это запах, знаете чего? Снова красивости разбитых сердец, любви, борьбы за выживание и жестоких поражений. # Поражений выковано Я думаю, что дальше просто нет особенного смысла читать. Перед нами действительно пример, я бы назвал это примером именно словоблудия. Любой писатель должен понимать, что каждое слово не должно быть использовано случайно, оно не должно быть использовано просто ради какого-то украшения. Если ты говоришь о запахе надежды, ты должен его каким-то образом передать. Ты должен его показать, ты должен дать его почувствовать. Здесь же ничего подобного не происходит, и поэтому у нас остаётся: да, сюжет неплохой, но поверьте мне, если вы читали много контркультуры, то ничего из того, что описано в *Шантарам*, никак не удивит. Как говорил в определённый момент Толстой про одного из своих современников: «Он пугает, а мне не страшно». Вот и здесь происходит примерно то же самое. *Шантарам* пытается меня пугать, а мне не страшно. Как говорит пуганый, видели и пострашнее. Такие примерно дела. Поэтому, точно, во всяком случае из-за объёма, это точно лучше, чем Айн Рэнд. К слову, да, он пишет лучше, но объём поменьше — 860 страниц. На мой взгляд, это абсолютно не то произведение, которое стоило бы прочитать. Следующий в списке у нас — вот он, наш великий классик Николай Гаврилович Чернышевский и его роман *Что делать?* Обратите внимание: я не оцениваю идею Чернышевского, я не оцениваю личность Чернышевского. Дело в том, что действительно этот роман оказал большое влияние на многих людей. Идея его пути, опять же, не будем забывать, за этот роман он отправился на каторгу, и как бы это уже одно, в общем-то, не маленькое дело. Потому что потерять свободу и сидеть там, извините, в далёкой Якутии, хотя до этого момента нормально жил в Петербурге, вдали от семьи, вдали от всех, просто потому что оставался верен своим идеям — это уже чего-то стоит. Я говорю исключительно о писательском мастерстве, не оценивая идеи, которые здесь изложены. Я могу быть не согласен с тем, что говорил Чернышевский относительно разумного эгоизма, об этом как-то поговорим в другой раз. Моя задача — вам рассказать именно о стилистике этого романа, а стилистика его действительно ужасная. Чернышевский — критик, но Чернышевский не писатель. И дело в том, что когда он пытается вам показать те или иные образы, он совершенно не отдаляется от себя. В чём состоит мастерство любого настоящего писателя? Любой настоящий писатель может в определённый момент отвлечься от своей личности и показать вам другого человека с неожиданного, совершенного угла. А почему, например, Толстому удавались такие великолепные женские образы? Почему мы верим в его Анну Каренину? Почему мы прекрасно понимаем, например, что Нана у Эмили Золя — это [__]? Ну, потому что нам описывают её как проститутку. Мы в её речи это видим, мы в её поведении это видим. Он не говорит, он нам это показывает. Итак, перед нами рассуждение уже не молодой женщины, которую поглотил разврат, вместе с этим рассуждение мужчин, которые сидят рядом с ней. О чём говорят все эти сцены? Они говорят только об одном: о том, что Николай Гаврилович Чернышевский, если не девственник, то человеком крайне стеснительным. Потому что в тот момент, когда он начинал говорить о какой-то страсти или о чём-то подобном, он в общем мало чем уступал Айн Рэнд в своей косноязычии. Люди среди них, давайте говорить современным языком, эскортница, ещё сохранившая красоту, но уже в определённом возрасте, рядом с ней её два потенциальных любовника. Один из них говорит: «Нога удовлетворительная». Есть кто вообще в принципе так может сказать? Можете себе представить? Да, сидит какой-то мужик, да, смотрит на ногу дамы полусвета, скажем так, и говорит: «Нога удовлетворительная». Это выглядит абсолютно бредово. Итак, но я как человек положительный интересуюсь более существенным. Я рассматривал её бюст. «Бюст очень хорош», — сказал старе Ников, ободряя отзывами о предмете его вкуса и уже замышляя говорить комплименты. «Жули, чего до сих пор не смел. Её бюст очарователен. Хотя, конечно, хвалить бюст другой женщины — здесь святотатство». Вы думаете, это всё? Нет, тут начинает говорить сама дама полусвета. Не будем забывать, она француженка. Как вам Чернышевский передаёт речь француженки? Он только в одном месте, да, в произнесении фамилии делает ударение намеренно на последний слог, типа как произносят французы. Ему кажется, что этого вполне достаточно, чтобы передать вам особенности французского акцента. «Хахахаха, этот господин хочет сказать комплимент моему бюсту. Я не иппо кратка и не обманщица, месье Стрижкин. Я не хвастаюсь и не терплю, чтобы другие хвалили меня за то, что у меня плохо. Слава Богу, у меня ещё довольно осталось, чем я могу хвалиться по правде. Но мой бюст, ха! Жан, вы видели мой бюст? Скажите ему, что молчите, Жан, вашу руку, месье Стрижкин». Она схватила его за руку. «Чувствуете, что это не тело? Попробуйте ещё здесь и здесь. Теперь знаете, я нашу накладной бюст, как ношу платье, юбку, рубашку, не потому что мне это нравится, но по-моему, было бы лучше без этих и покрив. А потому что это так принято в обществе. Но женщина, которая столько жила, как я, и как жила, шник, я теперь святая схимника. Женщина не может сохранить бюста». И вдруг она заплакала: «Мой бюст, мой бюст, моя чистота! Боже!» Зачем ужаснее этого описания продажной женщины и её рассуждений о своём бюсте? Господи, да используй хоть один синоним, Николай Гаврилович! Ну как бы, у слова «бюст» есть много разных выражений: грудь, Господи, да скажи ты по старославянски «перси», да ещё что-то выдай! Ну ёкарный бабай! Ну бюст один-то, это ж куда вообще уж сувать-то? Это ж такое косноязычие, что ему, я не знаю, там, блин, любой житель Мухосранска, наверное, позавидовать может. Итак, опять я не ругаю идеи этого романа, я могу с ними не соглашаться, но говорю исключительно про стилистику. Если мы говорим о стилистике этого произведения, то поверьте, это далеко не единственный эпизод из этой уникальной книги, которые можно разобрать с точки зрения огромного количества стилистических ошибок, которые есть в этом тексте. А я прежде всего настаиваю, что если мы говорим о художественном тексте, даже если этот художественный текст — это философский роман, он должен быть прежде всего хорошо написан. А эта книга написана совсем нехорошо. Мало того, что она нудная, так ещё и с ужасными описаниями. Поэтому точно моя не рекомендация по поводу бюста Чернышевского. Ну и последнее, дорогие друзья, произведение на сегодня. Я не буду о нём долго распространяться, у нас совсем недавно был про него выпуск. Вы можете здесь посмотреть — это, конечно, мой любимый Пауло Коэльо. Потому что это самая, наверное, пустая книга, которая только есть и которую я только читал. Её можно похвалить за маленький объём, а действительно читается очень быстро и читается очень легко. Проблема только в том, что ничего ровным счётом после себя не оставляет, а история не стоит вы единого яйца. Абсолютно проста мораль, также ни к чему вас в общем-то не приводит, и всё это напоминает, конечно, курсы инфоцыганства. Но об этом я уже рассказывал подробно в видео. Поэтому, если хотите подробнее посмотреть мой разбор этой книги, то, пожалуйста, милости просим. Сейчас же задерживаться на этом не буду. Такой вот у нас топ на сегодня книг не самых лучших. Пожалуй, исключил бы из этого Чака Паланика — это всё-таки достойное произведение, которое я вполне вероятно просто не вовремя прочитал. Действительно, прочитав его в подростковом возрасте, возможно, мои впечатления были бы совершенно другие. Остальные книги — нет, не могу никак своего мнения изменить: что Рэнд, что Чернышевский, что Пауло — это, конечно, просто жесть. А если вы хотите получать хорошие рекомендации по книгам помимо нашего YouTube канала, то переходите в наш Telegram канал. Потому что в нашем Telegram канале мы постоянно публикуем разные советы по книгам с комментариями, рекомендациями и всем остальным. А ещё также можете подписаться на наш Бусти, потому что там мы публикуем постоянно лекции, которые я читаю. Поэтому, если хотите послушать лекции о разных великих деятелях литературы, кстати, совсем скоро там будет опубликована лекция по поводу, знаете чего? По поводу литературы под препаратами. Да, чем запрещённым вдохновлялись писатели, что их так штыри, что они создавали шедевры. Короче, крайне будет интересно. Поэтому можете подписаться тоже на наш Бусти. Всех вас люблю и всем до скорых встреч! Пока!

Назад

Залогинтесь, что бы оставить свой комментарий