Конвульсии геополитики: куда делся смысл?

ruticker 02.03.2025 12:34:35

Текст распознан YouScriptor с канала Andrii Baumeister

распознано с видео на ютубе сервисом YouScriptor.com, читайте дальше по ссылке Конвульсии геополитики: куда делся смысл?

Друзья, здравствуйте! Это Политека. Приветствую вас на нашем канале. Меня зовут Анастасия Гусарева, и мы с вами здесь встречаемся, как обычно, дабы попытаться разобраться в происходящем и понять, что происходит, почему так происходит. Конечно, в этом нам всегда помогают наши гости, которые делятся инсайтами, мыслями и аналитикой для того, чтобы у нас с вами как раз-таки вот это понимание появилось. Сегодня у нас в гостях Андрей Баумейстер, украинский философ. Здравствуйте! — Здравствуйте, Анастасия! Мы уже, вот, я не знаю, неделю, месяц обсуждаем вот эту около переговорную тематику. Вот такая вот, знаете, история, которая обрастает всё новыми-новыми красками, вот как ствол дерева, и вот амела с разных сторон начинает вот цепляться, цепляться, цепляться. Её становится всё больше, и за ней уже практически не видно саму крону этого дерева. Да, то есть что реально происходит и куда она вообще упирается. Вот очередное заявление, которое прозвучало, это заявление Пескова, пресс-секретаря. Он сказал, что Россия во время мирных переговоров не собирается обсуждать статус оккупированных территорий. Об этом он сказал во время разговора с Россией, объясняя это тем, что государство-агрессор, то есть Россия, уже вписала их в свою Конституцию. Цитата: «Территории, ставшие субъектами Федерации, записанные в Конституции нашей страны, являются неотъемлемой частью России». Это абсолютно, вот, правду говорю, неоспоримый и не обсуждаемый факт, считает Песков. До этого подобное мнение высказывал Лавров. Он сказал: «Нет, нет, что вы, есть Конституция России, никаких обсуждений». А вот территории, которые принадлежат Украине, они должны быть освобождены от российского законодательства. И мы снова упираемся в сдвиг, и Путин показал себя, как Аля Пайнька. Он сказал: «Я готов обсуждать даже там миротворцев, даже какие-то гарантии». Тут выходят его говорящие головы и говорят: «Нет, у нас есть Конституция. Извините, мы не будем это обсуждать». К чему это всё должно привести? И как это всё тогда можно под общий знаменатель собрать для того, чтобы вообще, в принципе, хотя бы появился намёк на возможность переговоров между двумя президентами? Хороший вопрос. Добавлю ещё несколько вопросов, что нам неизвестно. То есть я задам вопрос: что неизвестно? Первое, неизвестно до конца, о чём говорил Трамп с Макроном в Вашингтоне. Обратите внимание, как ведётся политическая информированность о событиях и ведутся переговоры. Мы видим только рукопожатия, улыбки и нежности, и только обтекаемые фразы. Но что там обсуждалось, мы не знаем, потому что Макрон будет созывать представителей, как бы, лидеров европейских стран. Второе, совершенно непонятна позиция Европейского Союза. Сейчас ситуация настолько быстро изменяется, что пока и европейская пресса, и европейские лидеры высказываются в антиамериканском стиле. Например, сегодня вышло в «Цай», это еженедельник, титульная статья называется «Дилер народ». Где в подзаголовке Трамп называется главой, как бы, он ведёт себя с Украиной, говорит журналистка, как лидер мафии, как мафиози. А в самой статье говорится о том, что Соединённые Штаты медленно выпадают, и позиция Европы здесь не совсем понятна. С одной стороны, отношение Макрона или Лони к Трампу, с другой стороны, Макрон и Стармер, отношения к США. Мы не знаем, как будет меняться Европа, её позиция. Тем более что у Европейского Союза нет единой международной политики. Да, нету спикеров, которые бы это озвучивали, что хотят об этом рассуждать и спекулировать. Но опять, мы не знаем никаких деталей, у нас нет материалов для обсуждения. Кстати, и мы с вами тоже об этом говорили, действительно, камнем преткновения будут границы, возможно, Запорожской и Херсонской областей. Это единственное, что мы знаем. Но на самом деле это такое знание минимальное, нулевое. И торги будут состоять в том, будет настаивать, давайте так уж спекулируем, если Россия будет настаивать на этих полных границ, полных областей, а Трамп говорит о том, что мы должны обеспечить Украине возврат как можно больших территорий, как-то эти две позиции должны быть согласованы. Если включать в логику, ещё раз, Трамп говорит, задавая переговоров, вернуть как можно больше территорий Украины, тезис Лаврова — это субъекты Федерации Российской Федерации. Тогда возникает вопрос: кто здесь должен поступаться? Уже в этих высказываниях мы понимаем, что стороны негласно делают друг другу комплименты, а друг другу обращаются достаточно конфликтно. Какие территории будут возвращены Украине? А фактически Украина ещё должна потерять ряд территорий. И это не о возвращении украинских территорий. Я так застряла. Обратный процесс: Украина может потерять ещё больше территорий в результате сделки. Возможно, это будет представлено, ну, зато Украина не потеряет, условно говоря, Одесскую область, Харьковскую область, Сумскую область, Черниговскую область. Но это уже совершенно вне реалий, о которых мы не знаем. Например, второй тур, пока мы с вами говорим, этих переговоров в Стамбуле идёт, американская и российская сторона. Нам остаётся только гадать. Но я заострил внимание на противоположности тезисов Белого дома и Кремля. Их трудно согласовать. Соответственно, вопрос в том, какие детали будут потом обсуждаться и даваться нам публике для обозрения и анализа. А может быть такое, что этот компромисс как раз-таки будет не в Украине, а в Китае? Потому что мы не должны отбрасывать и забывать фактор Китая как главного противника, да? Или же, там, не знаю, соперника, вот, наверное, будет правильно сказать, соперника США на мировой арене. Более того, сближение Китая и России сильно беспокоит некоторых американских чиновников, и они даже высказывались о том, что если Россия продолжит сближаться с Китаем, то это очень-очень-очень плохо для США. Может ли быть такое, что как раз сближение с Китаем и станет вот тем самым компромиссом касательно окончания войны в Украине? Насколько это для нас необратимо? И тогда про здесь два вопроса. Первый: я не думаю, что Путин будет отходить от особых отношений с Китаем. Это не в стиле Путина. Китай поддержал его в самый трудный момент. Администрации американские меняются, и если Путин хочет думать о стратегических отношениях в будущем, ему не стоит идти на ухудшение отношений с Китаем. Поскольку сейчас выходят и книги, дискуссии об освоении Арктики и о сотрудничестве российско-американском, там, скорее всего, возможно, это будет в пользу американской и российской стороны. Китай пока ещё там не так много получил, поэтому для Китая это не будет болезненной потерей. А возможно, Кремль предложит Америке вместе, чтобы Китай участвовал с россиянами и американцами в разработке Арктики. Меня интересует здесь второй вопрос: вопрос об Украине в результате компромисса или сделки. Каждый получает по куску своего пирога. А я пока не вижу, что получит Украина, кроме потерь и утешения того, что война прекратится и не будут гибнуть люди. Я не вижу тех предложений, разработка полезных ископаемых, а то, о чём так много дискутируют, возможно, но это очень зыбко. И все мы уже читали эти пункты договора, это проект, он совершенно размытый. А ещё бы я обратил внимание на то, что это тоже в XX веке, возможно, после 1945 года, тоже беспрецедентный договор, когда в обмен на неясные гарантии и нечёткие обещания со стороны наших партнёров, назову это так, Украина предлагает конкретные материальные, ну, не знаю, что, объекты, да, или сферу деятельности. И я не припомню, возможно, наши с вами зрители в комментариях укажут на прецедент, когда одна страна говорит другой могущественной стране: «А давайте вот так, давайте мы предлагаем свои ресурсы, вместе будем их разрабатывать, а вы дадите гарантии». А сторона американская говорит: «Нет, гарантии мы вам не дадим». Но в принципе европейцы могут выступить такой гарантией. Это, скажем, бремя европейцев сейчас, бремя европейского человека. Вот переосмысленно Трампом. Европейцы здесь тоже не очень определённо говорят о том, что они могут предложить. Мы слышим обтекаемые разговоры о сотнях миллиардов евро на оборону, слышали Урсу фон дер Ляйен, но всё это тоже неопределённо, не конкретно и непонятно, кто как будет распределять нагрузку, создание европейской армии и вообще будет ли это после разговоров хоть что-то. А если говорить о европейцах в этом контексте, вы уже упомянули встречу Макрона с Трампом. Многие отметили, что Макрон, ну, было видно, как пытался на такой вот позитивной ноте провести вот эту встречу и это общение. Там многие обратили внимание, как они за ручки держались, или очень нежно, очень нежно, очень нежно держали за ручки, или как Трамп там на коленку руку клал Макрону, как Макрон его перебивал, но вежливо и всё-таки стоял на своей позиции. Ну, там, если Трамп какие-то факты немного перекручивает, но политика издания пишет о том, что всё-таки вернулся Макрон ни с чем из этой встречи. Они ссылаются на свои дипломатические источники и пишут, как бы он не старался, чтобы там он не пытался изложить, Трамп всё равно никаких гарантий не получил безопасности, имеется в виду для Украины. В то же время зависла история с миротворческим контингентом. Сначала вроде бы все взбодрились и такие: «Да-да, мы готовы», мы потом одну встречу провели в Париже, вторую встречу провели, сказали: «Ну вот пока вот вопрос, собственно, завис в воздухе, он не решён». Возможно, после подписания договора и, возможно, не на линии соприкосновения, а где-то там что-то охранять и так далее. Почему так сложно всё идёт с европейцами? Казалось бы, это же и их безопасность. Да, то есть тут как бы, если Америка, понятно, там один океан, второй океан, может Гренландия там ещё окажется где-то посередине на подлёте ракет, там немножко проще история в плане завтрашнего дня. А вот у европейцев сложнее. Но при этом всё равно имеем то, что имеем. А это и есть то неизвестное уравнение, с которого я начинал. А вот посмотрите, недавно в Европарламенте выступал Джеффри Сакс. После этого он дал интервью по горячим следам и дополнил свои наблюдения. И для него, как и для меня, не совсем понятна логика европейцев сейчас. Казалось бы, им выгодно двигаться в сторону американской позиции и включиться в мирные переговоры и думать о общей сделке, но пока выторговать преимущественное своё положение европейцы заняли место Байденовской администрации. Именно европейцы наиболее воинственно высказываются. Причём, заметьте, Европа — пространство фактически не милитаризованное. Европа, которая полностью зависит от американского военного присутствия, позволяет себе военную милитарку. Более того, эту риторику позволяют себе страны, которые вообще в военном отношении мало что могут дать, там, Дания, страны Балтии. В то время как, например, недавно Поши консерваторов в Америке, Анджей Дуда, польский президент, всячески подчеркивал необходимость сближения с Трампом и осуществление, собственно, трамполини в Европейской ситуации. Здесь как раз консерваторы польские ближе к Трампу, чем Туск со своей командой. И получается, мы... Я ума не приложу, почему европейцы избрали такой жёсткий тон, не имея на это никаких ресурсов. Я предполагаю, я не знаю, возможно, реальность проверит мои слова, что европейцы будут двигаться в сторону всё-таки трамполини, нехотя, скрепя, будут менять свою риторику. Иначе я не вижу выхода, потому что у европейцев нету гарантий военных и гарантий безопасности без опоры на Соединённые Штаты. Ами, им нужно построить. А сейчас Российская экономика, милитаризация, сейчас реальная ситуация. Нужно решать вот конфликт, нужно решать сейчас, и у Европы нет времени. Поэтому мне это ещё более непонятно. То есть ты сейчас говоришь максимально радикально, максимально атакуя Трампа, чтобы завтра стать на его позицию или завтра фактически, ну, конечно, Америка наш стратегический партнёр, это зонтик НАТО, ядерный зонтик и так далее. Ну, конечно, мы должны учитывать американский интерес, как Дуда сказал, как Лони разделяет позицию. Я думаю, Макрон будет склоняться в этом направлении. Последний, кто пойдёт, британская твердыня Старра. Но вообще непонятна эта британская игра, никому игра меж двух. Очень ое отношение ста, и политологи вписывают себе галочку. Интересно, это американо-британские особые, очень особые отношения. А здесь маленькая минута славы. Мы присутствуем при каких-то особых франко-склад. И когда всё прояснится, мы увидим, насчёт чего, какая была цель игры. Я вижу полную бессмыслицу, честно говоря. Ну да, складывается такое впечатление, что мы вот погрязли в каком-то немножко таком хаосе, как будто бы вот никто не знает, куда идти, что. И все ищут вот за кого зацепиться, чтобы вот, ну, и громко кричат, понимаете? Скажем так, то, что Джеффри Сакс советовал странам Балтии, то, что я где-то в кругах бизнесменов и политиков советовал украинцам своим согражданам: «Зачем нам жёсткая риторика? Почему нам не проявлять политику более мудрую?» Тогда я говорил о примере Финляндии, которая имела такого страшного соседа, выигравшего Вторую Мировую и так далее. Зачем обострять? Вот вопрос. Мало того, что европейцы пишут: «Трамп уходит от западных ценностей». Да, это что это такое? Совсем никуда, ни в какие ворота. Но вы же можете всё-таки думать о более мягкой риторике. Зачем вам обострять ситуацию? Что за игра, какую игру вы играете? Я ни пока не вижу логики. Угу, риторика должна чем-то оправдываться. Например, если речь идёт о каких-то возможных компромиссах и сделках, стороны накручивают до предела ставки, поднимают. Вот то, что делает Трамп с Путиным. Да, но при чём здесь Европейский Союз? Зачем ему повышать ставки, чтобы пустили за стол переговоров или чтобы стать субъектом между Россией и Соединёнными Штатами как третья сторона? Мне непонятны вот эти все вещи. Можно было бы сбавлять тон, если ситуация непонятна. Присматривай, наблюдай, но не кричи на площади и не оскорбляй своего важного партнёра, главного партнёра. Ну да, складывается впечатление, что нет в Евросоюзе, в Европе какого-то вот лидера. И вот вроде бы как Евросоюз опирался на США, сейчас США пошли вразрез с каким-то, ну, видением, наверное, и вот сейчас у всех началась такая немножко паника или истерика, которая вот приводит к тем последствиям, которые мы с вами обсудили. Понятна ли вам позиция Кремля в этой истории? И тут же так интересно получается: Путин всячески расхваливает Трампа, значит, услышал о том, что будут сделку Украина и США подписывать о полезных ископаемых. Тут уже выходят и говорят в России: «Так, а у нас тоже есть, с нами же тоже, у нас алюминий, вот у нас, мы готовы подписать, пожалуйста». Потом во всех своих публичных высказываниях, если проследить, Путин говорит: «Ну вот, Дональд, мы с Дональдом», ну, вот, делая такой вот намёк, типа, это его там классный какой-то друг, товарищ из питерской подворотни, они там, собственно, давно друзья. Эээ, точно так же он акцентирует, и все спикеры Кремля, внимание на том, что вот очень уважительный, значит, диалог. И вообще об Украине сейчас речь не идёт, значит, две страны сейчас перезагрузка отношений, там, я не знаю, какая, уже 40 или 50, сколько там уже этих перезагрузок было. Но за этим всем вот в это же время хочется вот так эту всю мишуру поразить и посмотреть: а что там под этим кроется? А какой там след? А что дальше? Какой следующий? Понятно ли вам история? Мне позиция Путина, она более понятна, потому что ещё вчера он был в сложной ситуации. Ещё вчера он и подумать не мог о таком повороте ситуации, когда вдруг, вот представьте себе, давайте сравним пропаганду российскую и украинскую, как перестраиваются обе системы работы с сознанием граждан. Значит, российская пропаганда: «Украина — братский народ, но власть захватила кучка нацистов. Нам важно эту кучку нацистов, значит, ну, приструнить и освободить украинцев и пусть они существуют как самостоятельное государство». Украинская пропаганда по-другому. Она отождествляет государство, лидера и народ. В 2022-2023 году так было. Вообще россияне, вообще русский язык, вообще русская культура — это то, что рассматривается как фокус украинской пропаганды. И здесь поворот сознания будет очень сложен, когда будет достигнут компромисс. Сложность в том, чтобы перестроить сознание украинцев на то, что, ну да, это, конечно, не партнёры, конечно, не друзья, но это соседи, с которыми как-то нужно иметь дело. Поэтому украинская элита, правящая, в ужасе сейчас от риторики Белого дома, потому что она, ну, совсем входит в плах разговоров. С другой стороны, посмотрите, как меняется российская пропаганда относительно Соединённых Штатов. Вот я сейчас, как философ, разбираю вот эти повороты руля ржавого. А я ума не приложу тоже, как сейчас. Ну, понятно, что это сейчас происходит, но что слышат россияне? Вчера они слышали, я догадываюсь, потому что, ну, честно, без лукавства, не смотрю российские телевидения, я смотрю интервью, я смотрю интервью ведущих политиков в Юбе, но я догадываюсь, что там была антиамериканская и европейская риторика. Смотрите, Трамп понял, а вы ещё нет. И как происходит моментальная перемена пропаганды? Россияне теперь должны рассматривать Америку как партнёра. Но без врагов не может обойтись, и для России теперь европейцы, Европейский Союз рассматриваются как теневая сторона. Вот они упорствуют, в них вся проблема. Вот так работает российская пропаганда. И понятно, что для Путина это пока золотое время, потому что здесь на кону возможности получить даже больше, чем планировалось, плюс снятие санкций, плюс более плотное сотрудничество с Европейским Союзом. Для них всё-таки Европейский Союз очень важный партнёр, торговый и так далее. Но в этой всей ситуации Россия может пережать. ИТ себя Путин, насколько они сейчас таким преисполнены удовлетворённостью, европейцы нервозные, развалившийся такой кот в кресле, который похвалит Трампа и поучит всех морали и так далее. Вот эта ситуация, мне кажется, тоже опасна, потому что можно пройти тот момент, и ситуация не такая прозрачная в будущих российско-американских переговорах, чтобы почивать на лаврах. В любой момент может заполыхать Соединённые Штаты. Хотя я вижу, что блогеры начинают и политологи говорить, что понятно, он делец, но я не вижу всё равно определённой выгоды даже в этом плане для Америки. Есть всё-таки имидж, и есть всё-таки понимание того, что есть западная политика, всё-таки есть какая-то западная картина мира. И любая сделка, если говорить языком бизнеса, выгода, конечно, это красно, но в бизнесе есть репутация. Да, и точно так же, как и в политике. Да, выгоды отлично, но репутация — это тоже капитал. И здесь меня волнует, что я тоже с таким оптимизмом смотрю на перемены Трампа, как вносит перемены в идеологию, атакует левую идеологию. Это очень хорошо, все эти вещи, но с другой стороны, я беспокоюсь о репутации одного из главных субъектов. Может, потому что он сильный, может, не думать о репутации, но для меня это сомнительная постановка вопроса. Вот как раз в этом плане весьма удивительно, ну, не очень неожиданно, но немножко вызывает вопросы, как раз-таки то, о чём вы говорите, это позиция Соединённых Штатов, которая пока непонятна. То есть было странно, когда Трамп начал просто буквально атаковать Зеленского без каких-либо чехов, па и какой-то там завуалировать, как Лось Полису. И, ну, как бы не подбирать слова. И у меня возник вопрос: а почему вот он решил это делать именно с Зеленским? Почему не с Путиным? Да, я понимаю, что там Россия сильнее, у них есть ядерное оружие и так далее, но в моём представлении мне почему-то так казалось в предвыборной гонке, что Трамп мнит себя таким вот шерифом, который сейчас зайдёт в этот салун и решит этот вопрос, крутя вот так два револьвера на пальцах. Но он почему-то вот выбирает всё-таки давить на Украину, на Зеленского, говорить о том, что у нас будут последствия, если мы не подпишем соглашение о ископаемых. А почему так? Вот что тогда дальше должно быть по логике в его стратегии? То есть, условно, дальше они будут делить с Путиным мир? Или дальше скажет: «Ну, забирают эту часть Украины и пошли вместе на Гренландию»? Угу. Да, вы нас на описали хороший, как бы, вестерн в таком стиле, что хороший ковбой приезжает в такое вот селение, а там какой-то чёрный, чёрный какой-то Джо, а хороший ковбой должен защитить хороших, но не очень сильных людей. Да, и зрители ожидают, что сейчас будет борьба с чёрным Джо, и хороший ковбой обнимет вот этих вот людей, которых он защищает. А сюжет поворачивается по-другому. Он говорит: «Привет, Ма, чёрному Джо». Говорит: «Тех, кому он должен защитить, он говорит: «Ну что, ребята, здесь у вас беспорядок в этом посёлке, в этом городке. Я давно за вами присматриваю, я, конечно, на вашей стороне и люблю вас здесь всех, но вели вы последние годы себя здесь очень плохо. Это выглядит так». Но когда мы говорим о Зеленском и Трампе, всё-таки, наверное, нельзя исключать личный фактор. И действительно, это много информации, она есть в публичном пространстве, отношение личное Трампа к Зеленскому. А то есть можно рассуждать так: если мы хотим делать или приходить к большой сделке, мы должны все вести себя как дельцы, мы должны вести себя прогнозируемо. Разных весовых категорий знаю друг Владимир — это одно, друзья в Европе — это другое, которые сейчас не совсем друзья. Но и с Украины должно быть. Проси, там тоже как бы должен как-то и Зеленский, как раз, ведёт себя непредсказуемо. Затеял также эту дуэль с Трампом, не сдержался. И проблема нашего президента, он тоже очень, да, даёт интервью каждый день, даёт большие интервью. В этих интервью или записях вечерних он всё время тоже поднимает ставки, он ищет острых ответов. Потому что если вот собрать, мы можем сейчас критиковать Трампа, но если мы соберём все высказывания Зеленского за последние 2-3 недели о Трампе, о НСЕ, о Белом доме, я думаю, это при язык. Я думаю, уже поздно, наверное, Трампу в Украине нужен другой лидер. Да, это звучит цинично, но мы же привыкли говорить о субъектности, суверенности. Украинский народ должен решить и так далее. Но в этой ситуации всё-таки большая роль Соединённых Штатов будет оставаться и в выборах будущих, которые будут в Украине, безусловно, роль Запада, особенно роль Соединённых Штатов. Поэтому, скорее всего, просто Трампу не устраивает Зеленский в роли президента Украины. А то, что Зеленский начал отвечать, конец января, начало февраля, середина февраля только обострилась, скажем, затаённая или явная недружелюбность. А в политике это также имеет значение. Мы многое узнаем чуть позже, я думаю. Ну, у них ещё с прошлой каденции Трампа не задалось, так сказать, не были сильно дружеские отношения. Возможно, это действительно играет одну из ключевых ролей. Если анализировать эту историю дальше, на сцене те же в комнате входит Лукашенко и говорит: «Вопрос об окончании войны в Украине без неё никто решать не будет». Значит, Лукашенко спросили, что ему рассказывал Путин о переговорах с США. Прямая речь. Потом он продолжил говорить, что украинцев позвали в Саудовскую Аравию. Говорит: «Зачем звать, если там вопросы были России и США? Там только вскользь затронули на этих переговорах вопросы Украины». Поэтому зачем было звать Украину? Но об этом уже и Трамп сказал в этом ключе: «Когда будут решаться вопросы Украины, я думаю, без Украины эти вопросы никто решать не будет». Ну, эээ, встреча тут имеется в виду первая встреча, которая прошла в Рияде, США-Россия. И Зеленский тогда публично сказал: «Меня туда не позвали», и даже отменил свою свой визит в Рияд, дабы не легитимизировать. Что Лукашенко ничего просто так без соглашения с Путиным не говорит, если он говорит эти фразы. Можем ли мы предположить, что действительно без Украины вопросы Украины решаться не будут? Или же мы должны предположить, что от Украины будут требовать вот публичных или каких-то гарантий? Вот я имею в виду, Кремль будет требовать. Здесь я боюсь, боюсь здесь что-то утверждать или отрицать. Мы просто видим, как неблагоприятный фон вокруг Украины создаётся. И опять же, большая политика состоит в том, что ничего об Украине без Украины. Может, толковать это в очень обтекаемых фразах. Например, то, что вы уже сказали: «Ничего без Украины, об Украине». Но мы говорили в основном о других вопросах, а соответственно, ничего не нарушено. Не очень я верю в эти заклинания, потому что часть сделки — это решение военного вопроса войны в Украине. Всё равно так или иначе это главный переключатель всех других сделок. Без этой сделки ничего не выйдет. Соответственно, всё равно Украина присутствовала там. Я думаю, отчасти в этих переговорах могут присутствовать определённые представители Украины, неофициальные, например. А что тоже не исключено? А или представители Киева, но скорее неофициальная сторона. Так или иначе, мне кажется, наблюдатель от Украины там есть. А другой вопрос: когда же наконец пригласят Украину, на каком этапе и где, и каким образом это будет обставлено? А пока всё идёт в прямую противоположность тому, о чём многократно заявлял Зеленский в декабре, в январе, на последние месяц, декабрь 24, январь 25. Он логику нам объяснял так: вначале я сяду с ним, то есть с Трампом, мы поговорим, а потом мы вместе с ним сядем усадим переговоров Путина. Это зачем нужно было прописывать? Он так много это повторял, что загнал себя в угол, в мышеловку. Сейчас пока происходит прямо обратно: американцы и россияне второй раз уже сели за стол переговоров, и скорее всего, по логике, они потом пригласят Украину. Есть бы заявлена Зеленским. А вот когда потом — вот вопрос, потому что сейчас какое-то междуцарствие. Но с другой стороны, по косвенным сигналам я не вижу, что ситуация улучшается в плане пути к миру. Вот сейчас вот буквально лента новостей, украинские СМИ, Министерство культуры уже вообще отказывается от выдачи специального культурного журналистам на пересечение границ, потому что это пишет украинская пресса. Оказалось, что при правовой несогласованности многие из этих людей остались в Европе. Да, например, вот это показывает маленький пример, и таких примеров сегодня вычитал несколько. То есть как бы читая новости... В руках у Зеленского есть дополнительный козырь — возможно, ещё волна мобилизации или попытка до последнего искать свой шанс. В конце концов, на фронте сейчас в некоторых участках Украина чуть более-менее в ситуации. Я не военный эксперт, не знаю, как это слово сказать, но есть какие-то признаки на некоторых участках того, что Украина оказывает жёсткое сопротивление. Так что, видите, зависшая ситуация. Мы попали во время вот такого междуцарствия, непонятно, что происходит. По логике всё идёт к мирным переговорам, но при этом язык Европы и язык Киева говорит об обратном. Европа анонсировала дополнительную военную помощь, эти цифры наполняют наши ленты новостей и Брюссель, отдельные страны. Вы можете представить, в какой форме или в каком формате могут быть проведены эти переговоры, чтобы это не вызвало какого-то внутреннего сопротивления в Украине? Я не единожды об этом говорила в эфирах. Когда меня спрашивают о территориях, я могу себе позволить сказать, что да, давайте прекращение огня, а потом, как говорит президент Зеленский, дипломатическим путём 10-15 лет возвращения территорий. И тут же в комментариях под этими высказываниями читаю мнения людей, которые жили на этих территориях. Они говорят: «Вот вам, допустим, киевлянам легко говорить, потому что вы в Киеве, вы у себя дома. А я хочу вернуться домой. Я хочу вернуться не через 10-15 лет, а в осязаемые сроки». Это заставило меня задуматься, потому что я думаю: да, действительно, мне повезло, я осталась здесь, в Киеве, и Киев как бы держится. Но люди, которые из Мариуполя, люди, которые из Бахмута и так далее, и они сейчас находятся на перекладных, у которых нет возможности купить себе жильё, конечно, они хотят вернуться домой. И вот как мы завтра им объявим о том, что домой они вернуться не смогут 10-15 лет, а может и дольше? Это разная оптика. Я понимаю, что у людей есть желание вернуться на свою территорию, причём они хотят, чтобы это была украинская территория. Но это наталкивается на определённые реалии. Мы пропустили за эти три года момент обустройства внутренних переселенцев, создания социального жилья или целых кварталов. Запад финансировал это, было много скандалов последний год по этому поводу. Киев и Зеленский не делают то, что должны делать власти, постоянно подавать сигнал. Не на словах, а показывать украинцам: «Смотрите, мы построили вам в Черниговской, Сумской области, в Киевской области микрорайоны, целые жилые комплексы». Украина может стать зоной развития экономического. Неприятные сложные переговоры заставят нас никогда не признать эти территории российскими, и наши западные партнёры, надеюсь, тоже не признают. Это будет некий завик компромисс, но пока такая ситуация. Мы здесь в Украине дорожим вами. Вот жильё и воз из этого компромисса, инвестиции из Европы, возможно, из Турции, других стран. Давайте вместе работать над развитием нашей страны, и мы надеемся, что настанет то время, когда вы вернётесь в свои дома, если вы захотите. Это единственное, что может сказать власть. А по-другому нельзя. Что эти люди пишут? «Мы хотим вернуться». И что теперь? Что делать? Политики могут сделать в такой ситуации? Эти территории? Тогда продолжаем войну. На каких условиях? Тем более Соединённые Штаты подталкивают нас к мирным переговорам. Эмоции понятны, но когда наступает время принятия решений, несмотря на эмоции, нужно принимать холодно. Послевоенная Украина, я бы сказал, кратко тезисно: первое — перестроить нашу символическую систему. Я начну сверху донизу. Прекратить политику радикально моноэтнического, монокультурного проекта. Второе — возможно, Украина как пространство свободной экономической зоны. Возможно, ряду областей давать ещё какие-то дополнительные льготы и создавать показательные свободные экономические зоны. Я это повторяю, потому что надеюсь на это. Украина должна переключиться в сторону успеха. Нам нужны истории позитивные, которые могут залечить раны и переломить ситуацию. Если мы будем настаивать на милитарной риторике, это только углубит наши раны. Нам нужны позитивные примеры. Если страна будет дальше готовиться к войне и надеяться на перспективу отвоевать эти территории, мамы будут увозить своих сыновей, а бизнес будет перебежками переводить свой бизнес в другие пространства. Ключевой фокус — это пространство свободных экономических зон. Нужны примеры успеха, нужно отказаться от радикальных идеологий. Не запрещая их, пожалуйста, вы можете отстаивать, думать, что хотите. Но как можно больше впустить в политическое пространство возможности диалога друг с другом. Это три этапа: нет радикальной идеологии и исключительности какой-то одной идеологии. Украина — страна экономических успехов, нужны позитивные примеры и пространство для внутреннего диалога, конкуренции партий, конкуренции идей. Напишут в комментариях, что я идеалист. Я киваю, идеалист. Мы почитаем и согласимся с вами, потому что так хотим. Но для того чтобы менять всё к лучшему, нужна мечта, нужны направления, векторы творчества. Это не идеализм, это векторы творчества, а не векторы разрушений. Друзья, давайте строить, а не разрушать, строить отношения, а не разрушать, строить страну, а не разрушать её изнутри. Андрей, спасибо вам большое за разговор. Андрей Баумейстер, украинский философ, был сегодня у нас в гостях. Друзья, большая благодарность вам за то, что смотрите, за то, что поддерживаете. Продолжайте в том же духе. Призываю себя и призываю вас беречь себя, потому что это очень важно в наше время. Увидимся в следующих эфирах. Берегите себя! Пока!

Назад

Залогинтесь, что бы оставить свой комментарий