Роберт Сапольски — Депрессия [Vert Dider]

ruticker 04.03.2025 15:25:09

Текст распознан YouScriptor с канала Vert Dider

распознано с видео на ютубе сервисом YouScriptor.com, читайте дальше по ссылке Роберт Сапольски — Депрессия [Vert Dider]

Вот сайт с шаурмой. **Добро пожаловать в Стэнфорд на курс "Биология поведения человека".** Итак, в мире огромное множество любопытных болезней. Многие из них довольно редки: синдром Протея, как в фильме "Человек-слон", прогерия, из-за которой люди по сути умирают от старости в возрасте десяти лет, о каннибалов, которые едят мозги, может развиться при онкологии. Это все, конечно, здорово, чудесные болезни. В седьмом классе по ним делают отличные доклады. Проходите вперед, не стесняйтесь, место тут полно, и вот там ещё пара мест свободно. Так вот, про многие замечательные заболевания так и хочется снять кино. Но если вы зададитесь целью погрузиться в самые глубины человеческого страдания, берите депрессию. **Депрессия ломает жизни.** Депрессия встречается невероятно часто, и её необходимо знать. Сегодня я буду много о чем говорить, но мой основной тезис заключается в том, что депрессия — самая ужасная болезнь из всех известных заболеваний в мире. И сейчас я объясню, почему. Это тяжелейшее и очень распространенное заболевание: 15% по сидящих в этом зале переживут тяжелейшую депрессию в течение своей жизни. Это нездорово. По оценке Всемирной организации здравоохранения, депрессия — 4 по популярности причина нетрудоспособности к 2025 году, сразу после ожирения и диабета. Очень неприятная болезнь, и она встречается все чаще. Итак, сегодня мы поговорим о двух казалось бы не связанных друг с другом областях, но в итоге все встанет на свои места. Дело в том, что если ограничиваться только одной из них, вам никогда не понять, что происходит при депрессии. Первая тема — биологическая составляющая болезни, и вторая тема — психологическая составляющая. Что же, для начала давайте разберемся с симптомами. Но вообще-то сперва надо упомянуть важную проблему: мы часто называем депрессией то, что ей не является. Пришли плохие новости: полетела коробка передач в автомобиле, кто-то вас сильно разочаровал или расстроил, и все — вы в депрессии, вы приуныли на целых два дня. Это не тот случай, о котором я сегодня буду рассказывать. Другая ситуация: с вами случилась какая-то реальная беда — вас уволили, вы никак не находите работу, потеряли кого-то из близких. Вы опустошены, несколько недель подряд не можете взять себя в руки. Но рано или поздно и это проходит. Об этом я немного поговорю, но в основном я сосредоточусь на тех случаях, когда люди после серьезного потрясения или потери впадают в депрессивное состояние и не могут из него самостоятельно выйти ни за неделю, ни через месяц. Итак, что мы имеем? Житейская депрессия, которая случается с каждым из нас. Второй вариант — подавленное состояние после каких-то серьезных несчастий, которые со временем проходят — это реактивная депрессия. И третий вариант — когда вы долго живёте с ощущением, будто вас катком переехала — глубокая депрессия. Стоит обратить внимание: всех, кому удается из неё выйти, довольно-таки просто загнать обратно, никаких трагедий не понадобится. Итак, как же выглядят симптомы? Если вы попросите меня описать тяжелую депрессию, я скажу так: это биохимическое расстройство с генетическим компонентом и влиянием ранней среды, из-за которого человек не может наслаждаться закатом. Вот вкратце суть этого заболевания. И если задуматься, это очень и очень грустно. Возьмите кого-нибудь с неизлечимой болезнью, рака терминальной стадии или серьезные проблемы с сердцем. Удивительно, что думают эти люди. Можно услышать, как кто-нибудь говорит: "Конечно, в том, что я умираю от рака, веселого мало, но без него я бы не смог осознать важность дружбы, я бы не смог помириться со своей семьёй, я бы не смог найти Бога". Это звучит странно, но я даже почти рад, что со мной такое произошло. Люди способны находить приятное в самых невообразимых ситуациях. Так что сложно представить болезнь хуже той, чей главный симптом — неспособность получать удовольствие. Итак, основной признак — ангедония. Гедонизм — стремление к удовольствию, ангедония — неспособность его испытывать. Это важнейший признак депрессии. Например, человеку внезапно сильно в чем-то везет, получается наконец-то построить отношения или что-то еще, а он ничего не чувствует. Утрата чувства удовольствия — первый пункт. Что еще? Сожаление и вина. Опять важно уточнить, что имеется в виду. Возьмем повседневную депрессию: что-то произошло, вы расстроились, и естественно о чем-то сожалеете. Часто можно увлечься и начать переживать из-за того, что натворили что-то ужасное лет 10 назад, и винить себя за это. В случае тяжелой депрессии чувство вины и сожаления усиливаются настолько, что вызывают делюзии. И само собой, все не так плохо, как при шизофренических галлюцинациях, голосах и так далее, но нечто похожее случается при депрессии. Приведу один пример: мужчина старшего среднего возраста, вполне себе здоров, и вдруг сердечный приступ. Он попадает в больницу, но ничего ужасного не случилось, он идет на поправку. Правда, придется немного изменить свой образ жизни, зато он жив. И вдруг он впадает в депрессию. У него внезапно изменилось ощущение себя, внезапно он превратился в старика, внезапно появилась куча того, что ему нельзя. У него начинается депрессия, хотя он и идет на поправку. Каждый день семье ему говорит: "Это просто депрессия, на самом деле ты поправляешься". Доктора говорят, что ты поправляешься, что ты просто депрессируешь. А в больнице закольцовано издание коридор делает полный круг, и семья говорит этому мужчине: "Да тебе точно лучше, смотри, Мэтт, сестра рассказала, что вчера ты сделал только один круг по коридору, а сегодня смог пройти два раза, тебе явно лучше, ты идешь на поправку". Точно. А он отвечает: "Ничего подобного, вы не понимаете, в больнице идет ремонт, и вчера вечером они закрыли главный коридор и открыли новый, который мыши, я прошел два раза по нему, но это все равно меньше, чем один круг по старому. Мне все хуже, ослабею, скоро умру, все бесполезно". Этот человек всерьез считает, что за одну ночь, я не знаю, отряд бобров прокопал абсолютно новый коридор. Это случилось с отцом моего знакомого, он по профессии инженер-строитель. Вот такие помешательства бывают даже у специалистов, когда депрессия доходит до того, что кажется, что все в мире становится лишь хуже. Мы видим вот это все. Далее, конечно же, один из самых серьезных и ужасных симптомов болезни — самоповреждения. Люди в депрессии регулярно наносят себе увечья, а иногда дело заканчивается и суицидом. Риск тот очень велик. Это ужасная трагедия: самоубийства и аварии — ведущие причины смерти в подростковом и позднем подростковом возрасте. Ситуация печальная. Еще один тип характерной симптоматики — то, что называется психомоторной заторможенностью. Вы от всего устаете, очень тяжело вообще что-то делать, тяжело даже думать. Вот вы пришли, надо постирать одежду, но вы не можете: где корзина? А еще до прачечной идти, а порошок где взять? Данная слишком муторно, все слишком муторно, и вы впадаете в анабиоз. На этом стоит отметить, что, и что интересно, если у человека развивается сильная депрессия, настолько что его кладут в больницу, потому что он ничего не может делать из-за заторможенности, о суициде можно не беспокоиться. Больному тяжело каждый день утром вставать с кровати и одеваться, куда уж там заморачиваться с тем, чтобы сделать из больничных простыней петлю. Проблема начинается, когда человек начинает выходить из тяжелой депрессии: ему становится лучше, психомоторная заторможенность уходит, и появляются силы, чтобы сотворить что-нибудь ужасное. Вот тогда в больницу, где работают профессионалы, в палате представляют человека, чтобы он присматривал за больным. Дальше есть кое-что любопытное, и я буду к этому возвращаться сегодня не раз. В самых разных ситуациях люди в депрессии постоянно с этим сталкиваются. Возвращаемся к вопросу семантики: мы все депрессируем, у всех бывают несчастья, мы все грустим, нам тяжело, мы не хотим ничего делать, мы страдаем, мы не можем наслаждаться жизнью, закрываемся от всех, а потом это проходит, мы берем себя в руки. Что же с тобой не так, раз ты не можешь? Да как многие довольно успешно перерабатывают эпизоды депрессии, нам кажется, что все так могут. И вдруг на наших глазах кто-то погружается все глубже, доходит до состояния полной неработоспособности, и непроизвольно появляется мысль: "Ну за чего, соберись, с нами со всеми такое было, и ничего". Я попробую вас убедить, что депрессия имеет такие же биологические причины, как и диабет 1 типа, и никто не будет говорить больному: "Ну заканчивай ныть про свой инсулин, чего как маленький, ну-ка соберись". Как мы увидим, депрессия — это то же самое. Достаточно ясно это видно, если рассмотреть вегетативную симптоматику при тяжелой депрессии. Организм начинает работать иначе. Например, что совсем не удивительно: при депрессии у людей начинаются проблемы со сном. В тяжелой форме наблюдается четкая закономерность: обычно как бывает? У вас что-то случилось, и вы не можете уснуть, ворочаетесь и так далее. При тяжелой депрессии все иначе: человек начинает рано просыпаться, в 4-5 утра, абсолютно без сил, на уснуть повторно не получается. Раннее пробуждение — классический признак. И еще один момент про сон: сон — это неоднородный процесс, существуют разные фазы: медленный сон, глубокий сон, быстрый сон и так далее. Они структурированы во сне, они сменяют друг друга. Полный цикл из всех вас продолжается около 90 минут. Если взглянуть на мозг человека в депрессии во время сна, видно, что этот порядок сильно нарушен. Весь механизм сна летит к чертовой матери. Стоит лишь взглянуть на активность мозга спящего человека, и становится ясно, что там все работает иначе. Уже никаких "но ты чего". Заканчивая нас, тут сплошная биология. Еще пример: большинство из нас наверняка заедает стресс. Когда нам грустно, мы ищем чего-нибудь сладкое, ведь считается, что углеводы как-то улучшают настроение. Как ни странно, это правда и связано с нейрохимией. Углеводы снижают выработку гормонов стресса. Мы едим больше, когда чувствуем упадок настроения. При тяжелой депрессии все наоборот: наблюдается снижение аппетита, еще происходит активация типичной реакции на стресс на уровне определенных гормонов. При депрессии сильно завышены, отмечается повышенная чувствительность симпатической нервной системы, усиливается выработка адреналина, аномальная активность системы, реагирующей на стресс. Это очень важно. На первый взгляд может показаться, что человек в глубокой депрессии, увязший в психомоторной заторможенности, превращается в своеобразного овоща, нечто аморфное, без каких-либо сил, и только и может, что весь день лежать на кровати, обессилев и расслабляясь. На самом деле при депрессии все не так. Совсем наоборот: организм при депрессии переживает дичайший стресс, выдавая гипертрофированную реакцию. При этом все происходит внутри, но мы можем видеть эти изменения. Дело не в слабости, которая не позволяет вам пошевелить хоть пальцем, просто человек пребывает в состоянии сильнейшего стресса круглые сутки, 7 дней в неделю. Ему приходится с ним сражаться, и все внутри: ускоренный метаболизм, повышенный тонус мышц — все говорит о том, что дело в биологии. Еще один аргумент в пользу значительного влияния биологии — наличие регулярных паттернов. Человек может впасть в глубокую депрессию и в течение двух месяцев страдать от ярко выраженных симптомов, болезненности и так далее, а затем он вернется в норму. Через год-полтора все повторяется вновь. Ещё через полтора года снова то же самое. Есть люди, которые впадают в депрессию только зимой — это так называемое сезонное аффективное расстройство (САР). С таким человеком что-то ужасное может произойти в июне: он погрустил какое-то время, может, пару недель, а потом все снова пришло в норму. В январе ничего не происходило, но человек впадает в депрессию и ложится в больницу на полтора месяца, как и в каждом январе вот уже десять лет. Считается, что при этом происходит нарушение биологических ритмов человека. Опять же, биология. Никаких "хватит ныть, соберись уже". Надеюсь, из этих примеров становится понятно, что из всех симптомов депрессии эти непосредственно связаны с биологией, с изменением в работе организма. Давайте же на этом и сосредоточимся: что происходит в мозге человека в глубокой депрессии? Начну я, пожалуй, с химии. Итак, давайте разбираться. Не волнуйтесь, пусть вы не разбираетесь в химии и вообще предпочтение забыть сразу после школы, это несложно. Возьмем две клетки мозга, два нейрона. Они общаются друг с другом, при этом на самом деле не соприкасаются. Чтобы передать сообщение от одного к другому, им необходимо выпустить химический мессенджер, который переходит от одной клетки к другой и что-то передает. Он называется нейромедиатор. Вот тут есть иллюстрация. По закону я обязан рисовать нейроны слева направо. Начала клетки где-то в той стороне, по ней идет сигнал, а её задача — передать его следующему нейрону. Между ними есть пространство, называется синапс. Что происходит? Сигнал идет по нейрону, доходит до этих шариков, наполненных нейромедиаторами. В тот момент, когда это происходит, они лопаются, нейромедиатор попадает в синапс и связывается с рецепторами второго нейрона. И так получается сигнал. Так они и общаются друг с другом. Сколько существует различных типов медиаторов? Вероятно, несколько сотен. Но если говорить о депрессии, интерес представляют всего несколько штук. Ваш первый нейромедиатор называется норадреналин. Его роль в депрессии открыли примерно в начале шестидесятых. С чего это взяли? В то время стали появляться первые антидепрессанты, так называемые ингибиторы МАО. Они работают: нам необходимо выпустить нейромедиаторы, вот этот нейрон должен передать сигнал. Он выпускает нейромедиаторы, они связываются с рецепторами, и сигнал идет. Теперь надо убрать то, что осталось в синапсе. Как это можно сделать? Есть два варианта: можно аккуратно все собрать, позаботиться об экологии и пустить все в переработку, можно использовать обратный захват нейромедиаторов и быть хорошим экологичным нейроном, а можно на это наплевать и просто от них избавиться. Неподалеку ждут ферменты, с их помощью можно все расщепить и спустить в канализацию. То есть куда? Именно в спинномозговую жидкость, кровь, в моче — да куда угодно. Два варианта: переработка или на выброс. Что делают ингибиторы МАО? Они подавляют активность вот этих ферментов, которые должны расщеплять норадреналин. Какая тут логика? Вы выключаете фермент, нейромедиаторы остаются плавать сами по себе, делать особо нечего, и они связываются с рецепторами еще раз, а потом еще раз, и еще, сколько угодно раз. И внезапно человек выходит из депрессии. Какая мысль тут же приходит в голову? У больного явно был недостаток норадреналина, нужно просто усилить сигнал, и человеку сразу же полегчает. Логично заключить, что вся проблема в нехватке нейромедиатора. В конце шестидесятых появился еще один тип лекарств — трициклические антидепрессанты. Как они действуют? Примерно так же: просто забивают вот этот проход, так что норадреналин не может попасть назад. Норадреналин не уходит из синапса, делать особо нечего, он связывается с рецептором снова и снова, больному становится лучше. Вы решаете, что все дело в недостатке медиатора. В конце шестидесятых появилась еще одна группа лекарств, которые снижают выработку норадреналина. Зачем это может понадобиться? В некоторых частях организма норадреналин может вызывать повышенное давление. Итак, берете одно из этих лекарств, например, резерпин. Она действует, расщепляя нейромедиатор, снижая таким образом уровень норадреналина. Сильный побочный эффект от такого лечения — гипертония. Депрессия. Возьмите человека в депрессии, увеличьте интенсивность сигналов норадреналина, и ему станет лучше. Возьмите здорового человека, понизьте ему уровень норадреналина, и он впадет в депрессию. Состояние явно как-то связано с норадреналином. Доказательств вполне достаточно, остается только согласиться. Да, хорошо звучит, убедительно, что тут скажешь. А за что отвечает норадреналин? В пятидесятых узнали, что он связан с ангедонией. Возьмите крысу, найдите одну конкретную зону мозга и поместите туда электрод для стимуляции. Так можно заставить нейроны общаться, даже если им ничего друг другу сказать. Подаем сигнал, и вдруг наша крыса становится невероятно счастливой. Закономерный вопрос: как понять, что крыса невероятно счастлива? Заставьте её работать, нажимать на кнопку, чтобы подать сигнал на электрод. Она жмет на кнопку снова и снова, раз 20, и чувствует удовольствие. Жмет еще и еще. Крысы умирают, нажимая на эту кнопку ради удовольствия. Это лучше, чем еда, лучше, чем секс. Если крыса наркозависимая, у неё ломка, то кнопка даже лучше, чем наркотики. Она стимулирует зону, отвечающую за чистое удовольствие. В 50-х и так и назвали центр удовольствия. Само собой, его стали изучать, и закономерно возник вопрос: а у людей тоже есть такой центр? А можно мне новый? А можно мне еще один? Исследования на людях показали, что у нас все то же самое. Смотрели на мозг во время операции. Классический подход: мозгу не нужна общая анестезия, мозг не чувствует боль, достаточно обезболить кожу и область черепа в месте разреза. Во время самой операции человек вполне может оставаться в сознании, и тем собственно пользовались: тыкайте иголочкой в одну часть мозга, и пациент начинает дергать рукой, тыкаете в другом месте — начинает петь государственный гимн или что-то еще. Достаёте бумажку с картой мозга и говорите: "Так, а теперь три нейрона вперед и налево". Примерно так и сделали. Где-то в начале шестидесятых начали пытаться стимулировать центр удовольствия у людей. Результаты были невероятные. Можно почитать транскрипты этих экспериментов, и пациенты там просто кайфуют. Они описывают свои ощущения: "А вот так отлично, классно, почти как секс, или вы знаете, когда что-то будет, это наконец-то, это почесал, или как в кровать ложишься, когда устал, а знаете, вот когда осенью играешь в листве, потом тебя зовут домой, и там тебя ждет свежие печенья, и ты берешь его и забираешься с ногами на диван". Примерно так. А не говорю: "Так где записываться? Я тоже так хочу". Происходит то же самое, что и у крыс. Примерно в то время как раз стало ясно, что центр удовольствия использует норадреналин. Поэтому его нехватка в этой части мозга как раз и может объяснить то, о чем мы говорили — отсутствие удовольствия. Отлично звучит, убедительно, но вот почему этого недостаточно? Есть ряд нестыковок. Во-первых, что-то очень странное с временными промежутками: при использовании лекарств активность норадреналина меняется примерно в течение часа, при этом состояние пациента с депрессией улучшается лишь через пару недель. Что-то не сходится, тут явно есть что-то еще. Во-вторых, оказалось, что хоть норадреналин и присутствует в этой системе, есть другая нейромедиатор, гораздо более важный, и называется он дофамин. Кстати, кокаин взаимодействует именно с дофаминовой системой, а норадреналин играет лишь незначительную роль в удовольствии. Но самая большая проблема возникла в конце восьмидесятых, когда придумали прозак — это селективный ингибитор обратного захвата серотонина, и он действует на совершенно другой нейромедиатор под названием серотонин. Принцип действия у него тот же: он препятствует обратному захвату вещества, усиливая сигнал. Какой вывод можно сделать? Даем кому-то прозак, и им становится лучше, значит, все дело в нехватке серотонина. Тогда стали регулярными ужасающие перестрелки аргументами между сторонниками норадреналинов и серотониновой гипотезы. Убивали друг друга направо и налево. Естественно, их пытались примерить несчастные либералы, призывая всех жить дружно, ведь может быть, тут играют роль и норадреналин, и серотонин, и дофамин, а нам всем пора бы взяться за руки и петь песни. Оказалось, они и были правы. Сегодня больше всего данных указывает на то, что если упрощать, дофамин как-то связан с ангедонией, нехватка, то есть нехватка норадреналина как-то связана с психомоторной заторможенностью, нехватка серотонина с обостренным чувством сожаления. Что любопытно, об этих системах могут быть и совершенно иные вещи. А кому-то надо, чтобы все пишущие принадлежности лежали строго симметрично, кто-то тщательно моет руки по 8 раз в день. При любом обсессивно-компульсивном расстройстве могут помочь лекарства вроде прозака. Если вы на чем-то зацикливаетесь, может помочь усиление серотониновых сигналов. Итак, минимум три нейромедиатора как-то связаны с удовольствием, психомоторной заторможенностью и так далее. И скорее всего, это еще не все. Есть еще такой нейромедиатор, вещество P. Он связан с болью. Если уколоть палец, то нейроны в спинном мозге начнут выделять вещество P, передавая друг другу сигнал. Она связана с обычной болью, а еще с хроническим болевым синдромом. Это было известно, но оказалось, что лекарства, снижающие интенсивность сигналов от вещества P, иногда помогают при депрессии. О чем это говорит? Душевная боль — это не просто метафора. Ваш организм использует те же химические вещества, чтобы её почувствовать, что и когда вы укололись чем-нибудь. Любопытное сходство. Итак, это что касается нейрохимии. Теперь перейдем к нейроанатомии: что происходит со структурой самого мозга? Вот здесь я изобразил, как выглядит человеческий мозг. Да, именно так, в трех цветах. Эта версия впервые появилась где-то в сороковых и называется она "триединый мозг", что неплохо отражает суть концепции. Вот там внизу находится самая скучная, очень базовая часть мозга, и её еще часто называют рептильным мозгом, потому что если взять какую-нибудь ящерицу, у нее там примерно то же самое. Эта часть мозга отвечает за скучные регуляторные функции, следит за уровнем сахара в крови. Если вдруг падает давление, отдает команду сузить сосуды. В общем, скучная чисто техническая работа органов. Над этой частью находится кое-что поинтереснее, а именно лимбическая система. Она отвечает за эмоции. Более или менее развитая лимбическая система есть только у млекопитающих. Про эмоции ящериц никто не слышал. Лимбическая система отвечает именно за них: страх, желание, бешенство, гнев, гордость и бог знает что еще. Существует огромное количество связей, которые позволяют лимбической системе общаться с этой частью мозга, и тогда она уже реагирует не просто на изменения кровяного давления или температуры тела. Скажем, вы лось и видите другого страшного лося. Вы пугаетесь и вырабатываете гормоны стресса. Так лимбическая система говорит рептильному мозгу: "Что-то не нравится мне, как этот парень пахнет". Существует много разных вариантов, как она может с ним общаться. И наконец, действительно интересная часть мозга — кора. Кора мозга есть у разных животных, но у нас она самая продвинутая. У приматов, у людей в пропорции к раз — самая большая часть мозга среди всех животных. Что делает кора? Позволяет считать ставку по кредитам, она анализирует визуальную информацию. Благодаря ей мы отличаем панк-рок от Бетховена и вообще разбираемся с сенсорной информацией. В самой коре есть одна очень интересная и важная для нас область. Представьте: лекция закончилась, вы выходите на улицу, и внезапно на вас нападает слон. Что вы сделаете? Вы активируете стрессовую ситуацию. Возможно, вы почувствуете сожаление, желание притихнуть немного, психомоторной заторможенности, снизится аппетит. Что-то ужин в ресторане, секс в такой ситуации покажется не такой уж хорошей идеей. У вас начинается стрессовая реакция в ответ на то, что вам говорит вот эта часть мозга. Что происходит при депрессии? А вот вы сидите, думаете о детях в лагерях для беженцев, думаете о неминуемой смерти ваших близких или еще о чем-то грустном. Внезапно ваш организм начинает делать то же самое, что при нападении слона. Получается, что вы просто испытываете какие-то эмоции, весьма абстрактные и депрессивные, но эта часть умудряется убедить остальной мозг вести себя так, будто на вас напал слон. В каком-то смысле, если сильно упрощать, депрессия развивается, когда ваша кора начинает нашептывать остальным частям мозга, что на вас прямо сейчас нападает вполне реальный хищник. У вас включаются те же самые реакции. Говоря простым языком, депрессия возникает, когда коре становится слишком грустно, и она увлекает за собой весь остальной мозг. В принципе, если рассуждать о депрессии в таком крайне упрощенном ключе, то можно легко найти надежный способ её лечения. Просто берете хорошие ножницы или скальпель и перерезаете все связи, вот тут, отделяя одну часть мозга от всего остального, и все счастливы. Вау, вот это настоящий прорыв в медицине! Такая процедура действительно существует — цингулотомия. Вот передняя поясная кора при операции перерезается, волокна белого тракта, таким образом обрывается вся связь. У людей проходит депрессия. Важно, когда её используют в том случае, когда все типы лекарств уже перепробованы, все типы терапии, включая электрошок, вообще все, что можно, во всех сочетаниях, и все равно пациент раз в полгода прячется ото всех в палате и пытается вскрыть себе вены. Вот тогда делают операцию. Что примечательно, людям действительно становится лучше. У многих возникает вопрос: а что еще происходит с людьми, когда вот так просто перерезают нейронные пути в мозге? Обращаю ваше внимание: это не лоботомия, при которой вообще не разобрать, что именно повредили. Нет, в этом случае делают аккуратный надрез вот здесь. Что же происходит с человеком, когда ему часть коры отсекают от остального мозга? Мы знаем, что если кора может увлечься своей абстрактной грустью и потащить за собой остальной мозг, тогда, возможно, она может думать о чем-то абстрактном и приятном и точно также тянуть за собой остальные зоны. Что за одна лишь или человека возможности испытывать абстрактное удовольствие? Именно вам тут же может прийти в голову отличная тема для курсовой по философии: неразделимость боли и наслаждения. Брехня, все это. Тот, кому собираются проводить такую операцию, пытается вскрыть себе вены каждую неделю. О каком абстрактном удовольствии в жизни этого человека можно говорить? Так что мы имеем? Если подходить к проблеме максимально упрощенно, все, что нам надо, это чтобы та часть мозга, которая грустит, перестала портить настроение остальному мозгу. Величайшие умы в этой области ничего хитрее придумать так и не смогли. В принципе, это самое важное, что касается структуры депрессивного мозга. Закончим биологическую часть темой гормонов: какую роль они играют? Есть одна область, где это очень важно. Например, у кого-то проблемы с одним из типов гормонов — гормонами щитовидной железы. Они отвечают за поддержание обмена веществ в организме, контроль температуры тела и так далее. Если у вас не хватает этих гормонов, с вами много чего происходит, в том числе начинается тяжелая депрессия. **Депрессия и гипотиреоз** как-то связаны с тяжелой депрессией, и есть аутоиммунное заболевание — тиреоидит Хашимото, при котором возникает нехватка таких гормонов. Депрессия — один из симптомов. Если после диагноза больному стабилизировать уровень гормонов щитовидной железы, депрессия проходит. Это приводит к нескольким выводам: во-первых, где-то в 20% случаев депрессия — это не диагностированный тиреоидит. Во-вторых, это значит, что если кто-то заботится о вашем психическом здоровье, будет полезно также побеспокоиться о вашем питании и уровне различных гормонов. Все, что происходит в организме, напрямую связано с тем, что происходит в мозге. Щитовидная железа играет важную роль. Когда еще гормоны будут крайне важны? Если вы женщина, у женщин чаще встречаются случаи глубокой депрессии, чем у мужчин — примерно в два раза повышенный риск её развития. Это связано с событиями в репродуктивной жизни, например, послеродовая депрессия или депрессия в районе месячных. Везде замешана биология. Если разбираться, почему у женщин депрессия бывает чаще, то все дело в биологии, но есть и другие мнения. Например, большая роль социума: отсутствие самостоятельности приводит к депрессии. В разных культурах традиционно у женщин меньше возможностей, и это вполне логично. Кто-то считает, что все дело в том, что мужчины и женщины по-разному переживают эмоции. В среднем женщины дольше думают о том, что их расстроило, и сильнее на этом сосредотачиваются. Да, звучит как типичный стереотип, и исследования дают неоднозначные результаты. Тем не менее, в среднем по результатам экспериментов видно, что в ситуации, когда человек ссорится с кем-то из своих друзей, девушки чаще начинают заполнять анкеты о том, как они с этим человеком познакомились, какие у них отношения, женат ли этот друг, замужем ли подруга и так далее. Молодые парни предпочитают опросники по фактам о гражданской войне. Конечно, существуют индивидуальные различия, и все это приблизительно. В среднем женщины склонны дольше думать о том, что их расстроило, и это научно подтверждено. Зато вот вам самый обычный, ничем не обоснованный домысел: если долго думать о плохом, у вас скорее начнется депрессия. Но вернемся немного назад к тому, что у женщин повышенный риск депрессии в течение двух недель после родов, во время месячных и в период менопаузы. Всякий раз дело в гормонах. Сейчас можно найти огромное количество литературы о том, как все, о чем мы говорим, связано с эстрогеном и прогестероном, а точнее — с соотношением концентрации этих гормонов. Что происходит после родов или при месячных? Уровни гормонов скачут туда-сюда, и в результате их соотношение и концентрация полностью сбиваются. Любое изменение в количестве эстрогена или прогестерона имеет свои последствия: меняется количество рецепторов нейромедиаторов, активность обратного захвата. Чем бы ни оказалась депрессия, на этом базовом уровне эстроген и прогестерон как-то с этим связаны. И наконец, еще один класс гормонов, которые нам интересны, — это гормоны стресса. Какой самый известный гормон стресса? Адреналин. Я его переоцениваю и недолюбливаю, потому что есть куда более важные стрессовые гормоны, изучению которых я посвятил 30 лет своей жизни. Они называются глюкокортикоиды, и их синтезируют надпочечные железы в ответ на стресс. У людей это гидрокортизон, он же кортизол. Какой-то вариант глюкокортикоидов вырабатывается у всех видов в ответ на стресс. Возьмите людей в тяжелой депрессии: у половины уровень глюкокортикоидов просто зашкаливает. Среди прессе что-то ломается в регуляции стрессовых гормонов. Почему это важно? Возвращаемся к тому, что люди в депрессии — это не овощи. Их организм находится в постоянном напряжении, осознание в самом пекле тяжелой эмоциональной схватки. Повышенный уровень гормонов стресса значит постоянное воздействие глюкокортикоидов, что увеличивает риск депрессии. Это видно в клинической картине: по статистике, большинство людей перед тем, как впасть в депрессию, переживают что-то ужасное и тяжелое. Вот тогда все и начинается. При этом именно такие люди застревают в депрессии дольше всего. Предположим, у вас случился эпизод тяжелой депрессии после сильного стресса, но вы пришли в себя — все хорошо, повышенного риска повтора нет. Происходит еще что-то ужасное, у вас вновь депрессия, вы вновь приходите в себя — повышенного риска депрессии все еще нет. Но история повторяется, и на 4-5 раз что-то происходит: депрессия начинает возникать сама по себе, никаких ужасных стрессогенных событий, чтобы она началась, больше не требуется. Вот тогда все и начинается. Это переломный момент. Вывод: серьезный стресс может предрасположить вас к депрессии. Существуют заболевания, например, болезнь Иценко-Кушинга, при которой организм выделяет слишком много глюкокортикоидов, и человек регулярно впадает в депрессию. Есть болезни, для лечения которых используют глюкокортикоиды, и люди впадают в депрессию. Если глюкокортикоидов много, начинает не хватать дофамина. Вновь возвращаемся к нему. Похоже, мы нашли нейрохимический корень болезни. Итак, что мы имеем? Мы знаем кое-что о нейрохимических процессах, связанных с депрессией, о роли структуры мозга, о гормонах. Чтобы получить зачет по биологической психиатрии, вы уже узнали достаточно по этой теме. Но если это все, что вы знаете по предмету, то помочь человеку в депрессии вы сможете только с большим трудом, потому что эти знания будут полезны, ну, от силы в 30-40% случаев. В большинстве случаев антидепрессантов недостаточно, чтобы исправить ситуацию. Все самые современные и передовые знания в биологии не смогут помочь. Поэтому теперь мы переходим к психологии депрессии. Крайне важно разбираться и в этой стороне проблемы, иначе все ваши знания будут бесполезны. Позвольте сразу же извиниться: мне придется упомянуть Зигмунда Фрейда, который сыграл в этой истории очень важную роль. В свое время Фрейд пытался понять, в чем разница между людьми, которые могут так или иначе пережить депрессию, и теми, кого она ломает. В тот период депрессию, из которой люди выходили, называли скорбью. Вы какое-то время оплакиваете потерю и приходите в норму. Ту депрессию, которая не заканчивалась, называли меланхолией. В знаменитом письме Фрейд писал, почему некоторые люди подвержены депрессии. В чем разница между скорбью и меланхолией? Он предложил одну любопытную модель. Согласно Фрейду, у вас могут возникнуть противоречивые смешанные чувства к тем, кого вы любите. Вы их любите, их же ненавидите, презираете, отвергаете и так далее. По Фрейду, так вот, с его точки зрения, вы потеряли что-то, что любили. Это относится и к идеям, и к целям. Вы потеряли то, что любили. Что происходит дальше? Большинство людей концентрируют свою любовь на чувстве утраты. Они скорбят, и через какое-то время приходят в себя. С точки зрения Фрейда, меланхолия возникает у тех, кто не может перевести отрицательные чувства на задний план. Человек погружается с головой в эту любовь, ненависть, сожаление, боль, наслаждение и вот это все. А депрессия в таком случае — это погружение в чувство их неоднозначности. Меланхолия от потери — это многое объясняет. Неудивительно, что вам грустно, если вы кого-то теряете, начинаете скорбеть. По сути, у вас одна проблема: вы потеряли кого-то дорогого. А если начинается меланхолия, то все сложнее. Во-первых, вы кого-то потеряли, во-вторых, вы потеряли возможность наладить с ним отношения. Отсюда и ощущение вины. Вот сидите вы, думаете: "Слава богу, я больше не увижу этого человека, не будет больше лезть в мою жизнь". И вдруг наваливаются чувство вины и множество других симптомов. Из этого можно сделать чудесный вывод: депрессия — это агрессия, направленная на себя, потому что вам теперь не с кем больше спорить. Был человек, которого вы любили сильнее всего на свете и ненавидели. Вы не сказали то, что должны были сказать, не смогли достучаться до человека, чтобы вас услышали. Теперь же вы навсегда потеряли свой шанс, и вам лишь остается держать все это внутри. Отсюда и агрессия. Теперь понятно, почему у вас не получается наслаждаться жизнью, откуда гормоны стресса, откуда нежелание выползать из кровати и психомоторная заторможенность. Направленная на себя агрессия отлично это объясняет. Замечательно, но есть проблема: как выразить все эти фрейдовские смешанные чувства понятиями? Как соотнести химические процессы, как баланс эстрогена и прогестерона связан с балансом любви-ненависти? Звучит хорошо, но очень неточно. Современную науку на таком не построишь, и в этом основная проблема с работами Фрейда. Поэтому предпочитают обращаться к экспериментальной психологии, пытаясь понять психологию стресса и разобраться, почему некоторые события его вызывают. Огромное количество литературы указывает на то, что стресс и реакция на него будут сильнее, и риск развития связанных с этим болезней выше, если у вас нет возможности куда-то направить свое негодование. Если вам кажется, что вы не контролируете сложившуюся ситуацию, если вы никак не можете знать заранее, когда событие произойдет, и если нет плеча, на котором вы можете поплакать — в этом суть психологии. Стресс и депрессия в таком случае — это патологическая крайность. Мы подходим к определению депрессии в когнитивной психологии: **выученная беспомощность**. Вы учитесь бессилию. Что-то происходит, например, вы крыса, и вас периодически бьет током. Вы человек, и вы что-то теряете. Логично, что вы заучиваете, что это плохо. В такой ситуации вы ничего не можете сделать, вы чувствуете себя просто отвратительно. Но это не вся ваша жизнь. Как вызвать тяжелую депрессию? Вот вы сидите, вы обычно крыса, сидите у себя в клетке, и вас периодически бьет током. Вас пересаживают в другую клетку, где, нажав пару раз на кнопку, вы можете это прекратить, но вы даже не пытаетесь, потому что уже знаете, что ничего не можете сделать. Депрессия — то же самое. Это выученная беспомощность. Когда ситуация, в которой вы обычно говорите: "Да, это ужасно, но это не все, что есть в моей жизни", из-за когнитивных нарушений застилает собой все остальное. У вас нет контроля, вы ничего не можете, вы беспомощны. В этом суть психологии депрессии в таком виде. Причины вашего состояния вопросов не вызывают: стресс бьет по уровню дофамина и прочее. Существует две прямо противоположные точки зрения на первопричину депрессии: современная о биологической подоплеке и вот эта — из психологии утери контроля. Один из вариантов — самый надежный способ заработать депрессию согласно исследованиям — это лишиться родителя в возрасте до 10 лет. После этого у вас на всю жизнь останется повышенный риск серьезной депрессии. Логично. А что, по преимуществу, происходит с человеком за первые 10 лет? Мы познаем основы причин и следствий, выясняем, есть ли у нас в этом мире какая-то сфера эффективности, контроль над какими-то областями жизни. А в случае смерти близких мы страшным способом вдруг выучиваем, что контролируем далеко не все. Мы не контролируем самое важное. И что это в итоге значит? По куче разных причин мы можем остаться беспомощными. Вот вы начинаете гулять по краю выученной беспомощности до конца своих дней. Согласитесь, мощная модель получения депрессии. Итак, есть то, что мы говорили о биологии, есть странная фрейдистская обращенная внутрь агрессия, которая дает объяснение, но нормальными научными методами не изучишь. А тут еще целый мир. С чего хотя бы начать их объединять и сопоставлять? Оказывается, один мостик — это стресс. Стресс — общее, что встречается и там, и там. В обоих этих подходах. Далее, депрессия — это генетический порог. Что я имею в виду? Депрессия в какой-то мере свойственна наследуемости. Она часто встречается внутри семьи, больше свойственна родственникам, чем случайным людям. И наконец, мы доходим до исследования близнецов. Оказывается, шанс 2 на депрессию — 50%, если у одного она есть. У для просто братьев и сестер — 25%, если общий только мать или отец. С 8 для двух случайных людей — 2%. При одинаковых генах, напомню, 50%. О чем это говорит? О том, что в заболевании есть генетическая составляющая. А еще о чем? При одинаковых генах вы в половине случаев не поддаетесь депрессии. Шанс 50 на 50. Гены важны, но при этом они не более важны, чем остальные факторы. И значит, депрессия не неизбежна. Тут важны и уязвимые точки. Что такое уязвимость? Несколько лет назад обнаружили определённый ген, связанный с тем, разовьется у человека депрессия или нет. Чем это интересно? Связь обнаружилась очень четко, и с тех пор исследования повторяли. Что же подтвердили? Оказывается, это не какой-то генетический отщепенец, определяющий гибкость мизинца у вас на ноге. Это был ген, каким-то образом связанный с серотонином. Более того, со всеми вот этими историями про обратный захват. Главный участок этого гена бывает двух видов. У каждого из нас один из них кажется логичным: по варианту гена мы должны сразу понимать, кто склонен к депрессии, а кто нет. Один вариант должен явно говорить об этой склонности. И что же будет, если хорошенько изучить этот ген? Первая такая работа появилась несколько лет назад, и, как мне кажется, она скоро признается самым важным исследованием по биологии психиатрии за последнюю четверть века. Авторы провели глобальную работу: они наблюдали за жизнью 17,000 детей в Новой Зеландии, год за годом тщательно изучали их гены. Потом, когда детям исполнилось по 20 с небольшим, у них спросили, кто страдал депрессией. Основной же вопрос был в том, если связь с генами соответствует ли предположение о том, что опасный вариант гена действительно подталкивает к развитию нарушения. Выше ли шанс впасть в депрессию, если у вас порченый вариант гена? Так вот, в результате выяснили: нет, вариант гена никак не увеличивает риск. Смотрите сюда: каков ваш шанс поддаться депрессии, если у вас хорошая версия гена? Вот ваш риск. А если плохая версия гена — риск вот такой. Одно и то же, если нет сопутствующих обстоятельств. Если не было в вашей жизни дикого стресса, то версия гена не имеет значения. Но можно также посчитать, сколько тяжелых стрессовых ситуаций пережил человек в детстве: какие ситуации, развод родителей, жестокое обращение, смерть родственников и прочее. И вот тогда оказывается, что у людей с хорошей версией гена по мере роста количества тяжелых стрессовых ситуаций естественно растет риск депрессии. Ничего удивительного. Ну а что у людей с плохим вариантом гена? Так вот, с хорошей версией гена при богатой истории стресса риск депрессии изменяется. А если посмотреть на риск развития депрессии со вторым вариантом, он больше раз в 30. Дело не в том, что гены контролируют мозг или поведение. Обсуждаемый ген связан с тем, как легко мы восстанавливаемся после того, как жизнь опрокинет на нас несчастье, как легко мы справляемся со стрессом. Так вот, чем же кончается эта история? Функции этого гена регулируются глюкокортикоидами. Пока все просто, потрясающе логично. Да и к тому же, если собрать воедино все психологические аспекты стресса и привязать их к биохимии, получается великолепная многосторонняя модель. Вот, собственно, что наука сейчас думает по этому вопросу. Из всего, что обсуждается по поводу причин и факторов, стоит особенно подчеркнуть роль стресса на пересечении биологических и психологических факторов и важность детского возраста, когда формируются основные характеристики, определяющие, насколько вы подвержены депрессии. Не устану снова и снова повторять, что в случае всего, что я расписал на левой стороне доски, не сработают никакие "соберись, хватит грустить". Все мы иногда депрессируем, и это биологическое расстройство, как и диабет. Очень прошу вас вынести с лекции эту мысль. В этом контексте депрессия в университетской среде поджидает повсюду. Это сообщество, где рвутся к своим целям, работают на высший результат. Несмотря на это, с психиатрическими расстройствами для нас всегда связан некоторый дискомфорт, некая странная подавленность и стыд. Если вы учёный, решивший заниматься исследованием каких-то заболеваний, вы дождетесь, пока среди родных какого-нибудь достаточно влиятельного сенатора обнаружится больной этим заболеванием. Тогда откроются всякие фонды помощи, будут выделяться гранты, появятся группы поддержки и все такое. С психиатрическими заболеваниями такого не бывает. Это табу. Вот биологические факторы, вот заболевание, которое ломает жизнь любому больному, и копит людей в обществе, где все должны работать без продыха и провалов, и счастливо идти по жизни. И никто не решается признать свой диагноз. Это болезнь, и она у многих. Это биология. Не должно быть страшно или стыдно признавать, что у вас что-то странное происходит с работой, связанной с серотонином. Как не стыдно сказать, что не работает селезенка. Давайте на этом остановимся. К сожалению, мне надо сразу убежать. Я бы ответил на ваши вопросы, но сейчас не могу.

Назад

Залогинтесь, что бы оставить свой комментарий